Будь проклята эта мерзкая лужа чёрной слизи, что втянула меня во всё это! Пусть у него все плееры нафиг расплавятся и все бекапы музыки погорят! Грёбанный мир, грёбанный я-халявщик… Они довели меня до того, что я одобрил превращение своей любимой девушки в псевдо-мужика. Превращение светлого, прекрасного ангела – милую кудэрэ с чистым, храбрым и праведным сердечком, в футанари! Даже произнося это в мыслях, я ощущаю себя куском дерьма и больным извратом! И, как будто, этого надругательства над моей совестью и самоуважением было мало, так сразу же выясняется новая гендерная интрига длинной в полторы тысячи лет. И эта трансвеститка-извращенка ещё и наделяла рыцарей пятого века – рыцарей Круглого Стола, чтоб их, бисенённой внешностью женоподобных анимешных мальчиков! Что?!… Что дальше?! КАК мне с этим жить?! Мне ведь ещё Моргану призывать, которая тоже шкерится где-то то ли на Авалоне, то ли на Луне – я ещё даже не приступал к её нормальному поиску по инфополю. Но… Но мне уже страшно!
– … – остальные тоже не находили слов, пребывая в схожем эмоциональном состоянии.
– Так, – я сделал глубокий вдох, закрыл глаза и постарался успокоиться, на пару мгновений реального времени полностью уйдя сознанием во вневремение, посвятив всего себя разгребанию авгиевых конюшен местного мироздания, пока ко мне не вернулось душевное спокойствие. – Стоп, – решительно выдохнул я, спустя вечность самоуспокоения. – Я не понял! – мотаю головой, ибо трезвый разум нашёл одну важную несостыковку. – Почему ты сделала псевдо-мужчиной её, а не себя?! – ещё раз, будь ты проклята, трусливо сбежавшая чёрная слизь! Будь ты прокляла за то, что я теперь считаю такое действие приемлемым!
– Ну как бы… – замял…ась Мерлин, – спать со своей дочерью, пусть и приёмной… вот ты бы на такое пошёл?
– Это… – перед глазами, как на зло, всплыли воспоминания о Рори. Да и факт того, что Рин и Мордред, с энергетической точки зрения, теперь являлись моими дочерьми, причём даже не формально удочерёнными, а вполне себе родными… вносил свои коррективы, – очень… неоднозначный и сложный вопрос.
– Э-э-э-э?!
– Эй! Легко осуждать, когда ты и твоя дочь – люди, а вы попробуйте объяснить Высшему Демону-нимфоманке, способной в одно лицо заровнять целый континент, что пытаться залезть в постель к отцу – это плохо! – возмущённо потребовал я соблюдения справедливости. – Только имейте в виду, что вашей главной проблемой в процессе будет не подбор аргументов, а слежка за тем, чтобы вас не заткнули поцелуем! И добавьте к этому, что она знает абсолютно все ваши слабые стороны и не стесняется на них давить!
– То есть ты?… – начала Рин.
– Нет, – резко сбавив обороты, этак культурно поправляю пальто. – Я пока держусь, но это действительно очень сложный и неоднозначный вопрос! – и много тише и немного в сторону я продолжил мысль. – К тому же, с энергетической точки зрения, подобное развитие событий едва ли не самое оптимальное…
– Ну, так-то да… – в тон мне, на трёх разных язык протянули три представительницы Древних и Благородных магических семейств, века положивших на евгенику и укрепление своей наследственной линии… В воздухе резко запахло очередной концептуальной хренью и паническим чувством «Куда я попал?!» со стороны Широ.
– Так! Отставить массовое моральное разложение! – волевым тоном скомандовал я, пресекая негативные тенденции. – Вернёмся к Мерлину!… к Мерлин… Фамилия у тебя, хотя бы, не Монро? – мрачно смотрю на цветочную волшебницу, что всеми силами пытается наработать на Оскар за лучшую роль в исполнении приёма «жалобные глазки».
– Нет…
– Ладно, хорошо… – я помассировал переносицу. – Продолжаем… Насколько я помню, по легендам, ещё до рождения короля Артура, у Мерлина, вроде как, была некая возлюбленная, а то и несколько…
– Ну… – заюлила магесса, опять пытаясь стать поменьше и незаметней.
– То есть ты – лесбиянка?
– Это нехорошее слово! – голосом полным этакого подсердечного возмущения, потребовала не обзываться пышногрудая, кудрявая почти-лолька. – Я – ценительница прекрасного!
– То есть ты – лесбиянка-трансвестит, которая воспитала приёмную дочь так, чтобы та вела себя, как мужчина и сделала всё, чтобы женить её на другой девушке? – сухо уточнил я открывшиеся факты, проигнорировав все возмущения и отчаянно борясь с желанием распылить одну извращенку на множество не поддающихся возрождению частиц.
– Ты не имеешь права меня осуждать! Я желала ей только лучшего! – ответила белая макушка с розовым отливом, почти полностью скрывшись от меня за спиной Артурии.