– «Ничего хорошего», – сразу погрустнела девушка, – «где ты?»
– «Коридор вашей школы, окна выходят на спортивную площадку. Третий этаж».
– «Сейчас буду», – действительно, не прошло и минуты, как запыхавшаяся волшебница оказалась рядом.
– Бедняга, – она увидела тело, под которым натекло уже немало крови. Я мог бы ему помочь и, скорее всего, так бы и сделал, но меня смущал один факт. Точнее, даже несколько, но главным было то, что этот парень уже минуту лежит с пробитым сердцем, потерял литра полтора-два крови, но… даже не думал умирать! Его состояние можно было охарактеризовать как «стабильно-тяжёлое» и даже не пыталось ухудшаться. Тем временем, Тосака уже подошла к телу и начала что-то говорить на тему, что побудет с ним последние минуты, но тут она увидела лицо случайной жертвы обстоятельств и это было похоже на шок. Хотя до этого никакого особого страха перед осознанием смерти школьника у неё не было и в помине.
– За что… мне всё это… почему… почему именно ты?! – твою мать, кажется, это таки тот самый «романтический интерес», – почему ты выбрал именно это время и этот день, чтобы задержаться?! – ну точно, – как я посмотрю завтра ей в глаза?! – как я и дум… минуточку, что?! Пока я пребывал в легком недоумении и что ещё за некая «ей», которой Рин не хочет смотреть в глаза из-за случайной жертвы, та уже явно решилась на какой-то шаг. С учетом её состояния, с высокой долей вероятности – не самый разумный.
– Твой знакомый?
– Да, – с шеи был сорван кулон-накопитель.
– И ты хочешь его спасти…
– Да, не мешай… – в её эмоциях полыхает отчаяние, стыд, вина… и решимость. Итак, подведём итог: у нас есть некий школьник, чёрт знает, что забывший уже, считай, ночью в этой самой школе, у нас есть девочка-волшебница, которая явно имеет некую эмоциональную связь с этим самым школьником (правда, тут кажется всё несколько сложнее, чем просто влюблённость или нечто похожее) и этот самый школьник всё никак не помрёт, валяясь с пробитым сердцем и истекая кровью, боле того, я начинаю ощущать то ли на нём, то ли вообще в нём присутствие какого-то мощного светлого артефакта, ещё толком не пробудившегося, но само ощущение весьма отчётливо. К тому же, его душа… Сейчас мне даже видеть её было дискомфортно. Конченный Светлый и почти Святой. В корпус Паладинов его бы приняли с распростёртыми объятиями, а вот в этом мире парню будет тяжело. Уже ясно, кто это. Остался последний вопрос, но это так, формальность.
– Я могу ему помочь, если это для тебя важно.
– Что? – она даже оторвалась от приготовлений и подняла взгляд на меня. Хм, слёз нет, значит, потрясена она далеко не так сильно, как мне показалось.
– А почему нет? Мне это почти ничего не будет стоить, а тебе доставит радость.
– Я не понимаю, ты же… – в голове у неё всё действительно перепуталось, впрочем, новый стон от уже полторы минуты как умирающего тела вернул её к действительности, – действуй.
Пожимаю плечами и демонстративно прокусываю себе палец. Капля тёмной, тягучей «крови» падает прямо на рану паренька. Мгновение и она зарастает, только алое пятно на форменном пиджаке и лужа на полу – вот и все следы.
– Один вопрос, девочка. Где он сидит?
– Эм? – непонимание.
– Он же школьник, учится здесь. За какой партой он обитает?
– Ряд у окна, предпоследняя парта, – ответила Тосака, явно начинающая подозревать, что у меня не всё в порядке с головой. Я же только тяжело вздохнул. Ну здравствую, ОЯШ, а я так надеялся, что мы не свидимся. Эх…
На этом моменте мы и «попрощались» с бессознательным телом. Окончательно засвечиваться перед «гражданским» Тосака не желала, а потому, пока вышеупомянутый паренёк не пришёл в себя, мы соизволили отступить на заранее подготовленные позиции. Вернулись домой, проще говоря. Девушка всё время пути пребывала где-то глубоко в себе. Всё же день у неё выдался насыщенным, даже слишком, а нервы не железные. Так что едва ли не втащив даму в комнату, я вытащил из пространственного кармана бутылку вина, благо мои «друзья» из Якудзы поделились и предметами роскоши, бокал, совместил одно с другим и протянул волшебнице.
– Держи, тебе не повредит прийти в себя.
– Я в порядке!
– Нет. И я это вижу. Тебя явно сильно задел сегодняшний случай. Не расскажешь, почему?
– А тебя это волнует? – постаралась добавить язвительности в голос Тосака, – люди же для тебя «корм», так с чего бы тебе переживать об их проблемах? – но бокал, тем не менее, в руки взяли.
– Н-да, не нужно тебе было этого рассказывать, ты ещё слишком молода и местами идеалистична. Ладно, поскольку нам ещё работать вместе, попробую развернуть ответ. Да, я – не самое доброе существо в мире, но и не жуткое кровавое чудовище, что хочет всех сожрать, как ты, вероятно, уже подумала. Истина, как всегда, где-то посредине. Моё кредо, если так можно сказать, «живи сам и давай жить другим».