Но вот Сефирот… который второй Сефирот, открыл сияющие алой радужкой глаза с антрацитово чёрным белком, с секунду оглядывался, словно не понимал где находится, тряхнул головой и… давление жути пропало. Присутствие ужасной опасности для всего живого исчезло, словно не было его никогда. Ожившие, буквально обретшие материальность тени, что потоками вливались в обнажённую фигуру, успокоились и мягко опали, вновь становясь лишь видимым отсутствием света, а не чем-то большим. После чего, Сефирот… её Сефирот и… ещё один Сефирот посмотрели друг на друга.
В магическом зрении это выглядело так, будто два столпа чёрного пламени на миг перетекли друг в друга, скрутились и разошлись, становясь ещё сильнее похожи друг на друга, хотя и до этого Рин казалось, что дальше некуда. Но дальше… дальше этот ненормальный конспиратор-фетишист опять устроил какой-то дурдом, разговаривая с самим собой! Но ещё до того, как Тосака успела добежать до места действия, рядом со светловолосым Сефиротом появился разрыв пространства и он, в одно движение, исчез в глубинах чёрной арки.
Демонстрация Второй Истинной Магии была под стать демонстрации Третьей — обманчиво легко, можно сказать небрежно. Вызывая чувство зависти… и желания овладеть и этим направлением.
Дальнейшие события были столь же невозможны, бредовы и безумны, сколь и ожидаемы. Начиная сразу с того, с каким видом он восстанавливал свою внешность и одежду. Известие о том, что Мордред теперь полноценная Богиня, мелькнувшее на грани чувств ощущение присутствия чего-то столь же мощного и чудовищного, как её Безумный Слуга и, в прямом смысле слова, «раздача душ», словно это была какая-нибудь забытая Арчером тетрадь. Всё это было похоже на какой-то бредовый сон, но никто из участников не обращал внимания на подобное. Мо-тян… ох, вот же привязалось, так вообще продолжила называть Сефирота своим Мастером, хотя тот и попытался объяснить, что теперь она перебралась в «иную лигу», но… это же Мордред, если бы в пантеоне была должность богини ослиного упрямства, то Рин была готова поручиться, что дочь Сэйбер заняла бы этот пост с куда большей вероятностью, чем всего лишь должность Богини Войны. Но и это был не конец, а только начало.
– Кстати о договорах, – серебряноволосый перевёл тёплый взгляд на Артурию и та вздрогнула, хватаясь за грудь. – И больше так не делай, – улыбнулся он ей протягивая чашу Грааля.
– С… – рука Сэйбер начала было подниматься, но на миг дрогнула, почти отдёрнувшись. – Спасибо, – сжав губы в тонкую линию, чтобы те не дрожали, решительно выдохнула блондинка и сомкнула пальцы на реликвии.
В этот же момент её тело вспыхнуло кратким белым сиянием и тут же подёрнулось мутной дымкой, как рябь на воде. От того, как это выглядело в магическом зрении, Рин пришлось зажмурится, и поспешно отключить способность, слишком запестрила непонятными переливами магическая энергия Сэйбер. А между тем, её броня на глазах покрывалась грязью, сколами и кровью, на теле проступили раны, из горла вырвался сдавленный вздох. Артурия пошатнулась, в одно мгновения оказавшись подхвачена с двух сторон Сефиротом и Мордред, но, не успела рябь исчезнуть, открывая вид на… и Рин готова была поклясться, что её догадка верна — израненное тело короля Артура за миг до её смерти, после битвы при Камланне, как ножны её меча засияли, а вслед за ними золотистый свет наполнил и все видимые раны, исцеляя их за считанные мгновения. Броня девушки осталась избитой и испачканной, но сама она была жива и здорова. Абсолютно жива и здорова. Уже даже не являясь Слугой.
– Ну вот ты и вернулась к жизни. Поздравляю, – мягкий и полный нежности голос Сефирота, всё ещё придерживающего Артурию за правую руку, заставил Рин ощутить укол чего-то неприятного в груди, а ещё невольно отвести за спину собственную ладонь… Ту самую, за которую он держал её по ночам…
– «Рин?» – тут же коснулся её мыслей обеспокоенный голос парня, явно ощутившего её состояние.
– «Я не ревную!» – от неожиданности, сказала именно то, в чём при нормальных условиях никогда бы не призналась, Тосака. В смысле, что тема ревности вообще пришла ей в голову.
– «Что?...» – ментальный голос Сефирота выразил озадаченность, а щёки девушки резко обдало жаром. Она проболталась! То есть, не проболталась, конечно, а просто сказала очень неудачную фразу, которую он может не так понять и которая ставит её в совершенно неловкое положение! Именно это она и сделала! Как?! Как это могло произойти!?