Моргнувшая и вновь отключившая, защипавшие от напряжения, драконьи глаза, Рин с удивлением обнаружила, что Кастер куда-то дела всю свою одежду. Внешне она осталась такой же молодой, как и привыкла школьница, и это было, наверное, хорошо, доказывая, что Сефирот был прав и никакого «постарения» личности Медеи не случилось, только зачем было при этом повторять срам за своей взрослой версией Тосака не понимала… Ровно до момента, как заметила взгляд, брошенный Кастер на Сефирота. Похоже, не одна Эдельфельт тут начала грязную игру!
– Как ты? – ничуть не смущаясь её наготы, участливо спросил серебряноволосый, делая шаг ближе, чтобы поддержать, если это понадобиться.
– Всё в порядке, Мастер, – колдунья робко улыбнулась. – Теперь я понимаю… – синие глаза Медеи качнулись в сторону, где открывался чёрно-белый портал в который ушёл второй Сефирот, и она замолчала, погружаясь в какие-то свои мысли.
– Слышь, ты долго ещё собираешься трясти своими сиськами перед моим Мастером? – разрушила всё тонкое очарование момента Мордред, очень неодобрительно сверля взглядом фигуру принцессы колхидской. И Рин, хоть и постаралась не подать виду, но была целиком согласна с этим вопросом-требованием.
– Это и мой Мастер, – зачем-то (понятно зачем!) возразила голубовласая эльфийка, делая вид (который не обманул Тосаку!), что застеснялась, мгновенно создавая себе привычный балахон. – И разве тебя это волновало?
– Не играй словами, – твёрдо потребовала рыцарь, складывая руки на груди, – я все твои уловки насквозь вижу!
– И что это значит? – капюшон уже был у древней чародейки на голове, так что зрители могли видеть лишь многозначительно и несколько коварную улыбку, совершенно не вязавшуюся с её робким образом, демонстрируемым всего секунду назад.
– Что я не позволю втягивать мою Отца во что-то такое! Даже не мечтай, развратная ведьма!
– И это мне говорит та, кто сама использовала привилегии класса Кастер для того, чтобы обойти ограничения Войны и разгуливает по улице практически в чём мать родила? – не осталась в долгу Медея, принимая условия пикировки.
– Ложь! – топнула ногой, мигом разошедшаяся Мордред. – Я забила этого блондинистого ублюдка только с помощью маны Мастера! Остальное — поклёп!
– И сообщение на троне Героев ты тоже оставила только с её помощью?
– Да! Так и было! А если сама не можешь, нечего завидовать!
– Хорошо, что по форме одежды возражений нет, – с триумфальной ухмылочкой, прикрыла ротик ладошкой Медея.
– Чё?! Чем тебе не нравится моя одежда?! – младшая Пендрагон отозвала свои доспехи, оставаясь в недавно купленных шортах и короткой курточке.
– Нет, что ты? – притворно вздохнула Кастер. – Она очень… волнующая. Это обилие открытой кожи, облегающие шортики, демонстрация голого животика... Очень смело с твоей стороны надевать такой сексуальный наряд, – Медея настолько умело играла интонацией, что щёки начали гореть не только у Мордред, но и у всех присутствующих девушек. Может быть, кроме Арквейд.
– Ни… Ничего он не сексуальный! – красная, как помидор, блондинка едва на метр не подпрыгнула от возмущения. – Это — пацанский стиль! Так носят! Я специально смотрела в каталоге!
– Ох, значит, ты не знаешь… – коварная улыбка Медеи стала откровенно злодейской и Рин уже догадывалась к чему она клонит.
– Чего? Чего я не знаю?! Мастер, чего она, а?! – всё-таки обратилась за помощью и поддержкой девушка, к тому, в кого явно верила больше всех.
– Мне так жаль, Мордред, – с наигранным сочувствием вздохнула Кастер, – но пацанский стиль, это такой специальный стиль в одежде, когда девушки наряжаются в мужские вещи, чтобы выглядеть экзотичней и желанней для мужчин.
– Точно так! – влезла со своим ценным мнением гордо задравшая нос Айнцберн. – Поэтому Сефирот и не устоял перед Сэйбер!
– Эм, ребят, мы куда-то не туда ушли… – привлёк к себе внимание означенный Сефирот, как заметила Рин, смущённо переглянувшись с Сэйбер.
– Да вы!… – от избытка чувств Мо-тян уже откровенно хватала ртом воздух. – Да я!… Я — Богиня! Я так вижу, поняли?!
– О, да, конечно, – покладисто согласилась Медея, таким тоном, что Тосака опять ощутила, как горят щёки от тех подтекстов, что были вложены в эту короткую фразу. И не давая дочери Сэйбер время на ответ, Кастер тут же самым ангельским тоном обратилась к Сефироту: – Простите, Мастер, мы вас отвлекли, а вы хотели что-то сказать?