Момент истины: отжав домкрат, я опустил автомобиль на все колеса.
Новая шина держалась прекрасно.
— Мы снова в строю, — объявил я.
— Слава Богу.
— И каучуковой промышленности. — Я подобрал испорченную шину. — Взгляни-ка.
Кэт направила луч света вниз. Смотреть было особо не на что. Искать первый прокол на этой рванине было сродни поиску ножевого ранения на теле жертвы взрыва.
— Видишь что-нибудь? — все же спросил я.
Свободной от фонарика рукой она провела по свисающей клочьями резине. Я повернул шину другой стороной — для проформы.
— Да от нее мокрого места не осталось, — вынесла вердикт Кэт.
— Это могло быть что угодно, — сказал я.
— Понятное дело. Что дальше?
— Возьмем эту штуку с собой. Но не в багажник. Как насчет задних мест?
— Пойдет.
Я разместил шину и домкрат на полу за водительским сиденьем, поверх ледоруба и лопаты из гаража Кэт, потом вернулся к багажнику. Эллиота не было видно под сгруженным на него ворохом из подстилки и чехла от матраса.
Кэт выключила фонарик.
— Знаешь, — произнесла она, — мы ведь можем похоронить его прямо здесь.
— Можем, — подтвердил я.
Но идея мне не пришлась по душе. Если мы закопаем Эллиота прямо здесь, нашей миссии конец. Никакого долгого вояжа в Невадские горы на пару с Кэт, никакого больше смысла ей быть рядом со мной.
— Я думал, мы вывезем его из штата, — напомнил я.
— Но, сам посуди, местечко подходящее. Мы уже здесь, понимаешь? Если избавимся от него тут — не понадобится далеко и долго ехать, да и лишних неприятностей по дороге не наживем. Да и потом, дела пока идут не слишком гладко — а мы ведь всего в часе езды от дома. Неужто ты хочешь, чтобы он был так близко?
— Не очень-то. Черт, я бы с радостью отправила его на другую планету, но, сам понимаешь…
— А еще дорога поблизости.
— Угу, так близко, что отсюда едва ли видно, — Кэт оглянулась кругом.
— «Едва ли видно» — это не «совсем не видно». По мне, так тут слишком… публичное, что ли, местечко. Нам надо отвезти его в настоящую, стопроцентную глушь. Где шансы на его нахождение приравняются буквально к нулю.
— Звучит разумно.
— И, не забывай, у нас могут возникнуть проблемы с уходом отсюда. Мне кажется, не стоит закапывать Эллиота, прежде чем мы убедимся, что нам не нужен эвакуатор.
— Ты думаешь, нам понадобится?..
— Эвакуация?
— Да.
— Пока не знаю. У тебя же машина не полноприводная?
— Увы. — Кэт покачала головой.
— Даже если бы был полный привод, сомневаюсь, что мы сумели бы выехать тем же путем.
— Но что-то же предпринять нужно, Сэм.
— Да, и для начала — уложить Эллиота обратно. Потом — не знаю. Можем попробовать ехать. Можем подождать до утра и посмотреть, как обстоят дела под солнцем.
— Звучит как план, — сказала Кэт.
— Ну, до «плана» этому всему явно далеко.
Надев перчатки, она помогла мне расправить подстилку в багажнике.
— Есть смысл попробовать завернуть его по новой? — спросил я ее.
— Не думаю. Сверток все равно развалится.
И мы без лишней возни сложили чехол и бросили его на середину подстилки.
— Ладно, — сказал я. — Всем шаг назад.
Кэт отступила.
— Хочешь, я посвечу? — спросила она.
— Нет, спасибо.
Под взглядами Кэт и бесстрастной луны высоко в небе, я устроил Эллиота на земле так, чтобы он лежал прямо на спине, ногами к машине. Присев у его головы, я поднял его в сидячее положение, обвил руки вокруг груди, стараясь не попасть на острие кола, и осторожно выпрямился. Подтащив тело поближе, я бросил Эллиота в багажник головой вперед. Он залез только наполовину. Чертыхаясь, я подхватил его снизу, за ноги, ненароком въехав щекой в его голую мертвую задницу. Черт побери, мертвый вампир надо мной издевается.
Но длилось это недолго.
И, едва его ноги канули в темноту багажника, Кэт захлопнула крышку.
— Все, — выдохнула она.
— Миссия выполнена. Снова. — Я стянул перчатки.
— Да, и тебя снова надо чистить.
Я поплелся за ней к пассажирской стороне машины. На этот раз она вылезла из салона с пачкой влажных салфеток.
Одной рукой держа фонарик, она скомкала несколько прохладных бумажек в ком и принялась очищать мое лицо, грудь и руки. Несколько быстрых взмахов досталось и передку моих джинсов. Я тоненько взвизгнул.
— Не перевозбудись, — предупредила Кэт.
— А ты не делай так.
— У-у-у, брат.
— Или делай.
— Да я с тебя просто кровь счищаю. Как твоя спина?
— Вся кровь на ней — моя, — заверил я, поворачиваясь.
— Высший класс, — протянула Кэт.
— Что, все так плохо?
— Не так, как могло бы быть. Но повязку мы сменим.
Пошарив еще в машине, она обзавелась рулоном бумажных полотенец и аптечку. Заставив меня присесть, она осторожно сняла промокшие бинты с моей спины.
— Отличная лунка, гольфист, — заметила она.
— Я что, отпускал дурацкие шуточки насчет твоих ран?
— Мог бы.
— Учту на будущее.
— В любое время, — сказала она. — Чувствуй себя как дома, отыгрывайся на мне как хочешь.
Я рассмеялся.
Кэт молча подержала комок полотенец у раны, подарив мне несколько приятных минут. Потом соорудила новую повязку.
Пока я надевал рубашку, она собрала старую повязку, бумажные полотенца, салфетки и наши рабочие перчатки в пакет.
— Нам они еще могут понадобиться, — заметил я.
— Я ничего не выброшу. Не сейчас. И вообще, такое лучше после себя не оставлять.
— Правильно, — сказал я. — Мы убийцы, а не злостные загрязнители окружающей среды.
Она тихо рассмеялась.
— Мы не убийцы, мы… истребители вампиров.
— Да, как Ван Хельсинг. Надеюсь, полиция примет это как оправдание.
— Мы не дадим нас поймать.
— Твои бы слова да Богу в уши.
Смеясь, она повернулась и уложила все принадлежности на пол у ближнего кресла.
— Ну, — сказал я, — пора уже выяснить, можем ли мы отсюда смотаться.
— Вести будешь ты, — предложила Кэт.
— И, если мы застрянем, вся ответственность ляжет на меня?
— Рано или поздно что-то на тебя все равно ляжет.
— Хорошая точка зрения — покраснев, выдал я.
Она ткнула меня кулаком в плечо.
— Очень вежливо, — отозвался я. — Прижимать мужика — почему б и нет? Для современной женщины вполне…
Подойдя вплотную ко мне, Кэт просунула руки мне под мышки и потянула на себя. — Почему бы мне не прижать тебя вот так вот? — сказала она, и наши губы встретились прежде, чем я, дурашливо улыбаясь, успел спросить ее, не позаимствовала ли она всю эту казавшуюся фантастической ситуацию из какой-нибудь книги Микки Спиллейна. Но вряд ли сейчас было подходящее время и место для начала литературной дискуссии. Так что я просто расслабился… и получал удовольствие.
Прикосновение ее губ украло мое дыхание и едва не повергло наземь.
Не знаю, как долго это длилось. Не знаю, почему так захватило меня.
Может быть, всему виной — моя безумная любовь к Кэт.
Все, что я чувствовал — ее руки на моей спине и ее губы вплотную к моим. И еще — ее теплое дыхание. И кончик ее носа.
Мы наконец неловко отстранились друг от друга.
— А поведешь все же ты, — прошептала она.
15
Мы сели в машину — я у руля, Кэт на место пассажира, — и пристегнулись. Заурчал заводимый двигатель
— Фары потушим, — предупредил я, плавно вжимая педаль газа. Машина подалась вперед, ее снова затрясло на ухабах и камнях, но, путь был хоть и тернист, но терпим. Лунная дорожка, растекшаяся на камнях, была серой, едва ли не пыльной.
А по бокам стелились области тьмы, непроглядные и неприглядные. Я сразу начал раздумывать о том, что может подстерегать нас там, но проезда сквозь них все равно было никак не избежать — слишком уж их было много.
— И какой у нас план, все же? — спросила Кэт.