— В жопу клыки! Гляньте, что он наделал! Он меня едва не цапнул!
— Всему виной липучка, — сказал я.
— Что?
— Липучка с обратной стороны ленты. Ты ее слишком резко снял, вот она и дернула челюсть вниз.
— Да? — Он неуверенно хохотнул. — Да, пожалуй, что так. Конечно. Твоя правда, Сэмми-бой. Подлвили меня. Ха! Дерьмо! Прям под ваши байки, а? Вы мне начали впаривать всю эту вампирскую муть, да тут еще и труп какого-то мудака из вашего багажника пытается меня цапнуть — разум забавная штука, не так ли?
— Еще какая, — согласился я.
Он сказал «Дерьмо!» еще раз и покачал головой. Затем пробормотал:
— Вашу ж мать. Хватит с него.
Попятившись от багажника, Снег Снегович захлопнул крышку с силой. Провернул ключ в замке и бросил нам связку. Я спрятал ее в карман джинсов.
— Вы хоть теперь верите нам? — спросила Кэт.
— В то, что тебе шею этот урод покусал? Да. Черт побери. Дай-ка глянуть. — Он подошел к Кэт и снова принялся разглядывать раны, куда внимательнее, чем прежде. Покачал головой. — Нет, и что, вот прям здесь в тебя и впивался? Этими зубищами?
— Увы.
— И пил твою кровь, говоришь?
Кэт кивнула.
— Вот иуда! Было больно?
— Конечно.
— Конечно — не то слово, красавица. Ух. Можно, я коснусь?
— Валяй.
Он переложил фонарик в левую руку, указательным пальцем правой коснулся одной из ранок — осторожно-осторожно, будто нажимая на кнопку дверного звонка, не будучи увереным, что не ударит током. При первом касании его палец нервно дернулся. Выдохнув, Снегович попробовал еще раз. Помассировал подушечкой пальца одну ранку, затем другую.
— Они давние, — заметил он и отступил на шажок.
— Получены несколько дней назад, — сухо пояснила Кэт.
— Этой ночью он к тебе присасывался?
— Да.
— И где свежие укусы?
Я вспомнил, где именно, и меня бросило в жар.
— На пятке, например, — невозмутимо ответила Кэт.
Ох. Я об этом позабыл.
— Он пил кровь у тебя из ступни? — вытаращил глаза Снегович.
— Кровь — она отовсюду кровь, — сказала Кэт. — Ему было без разницы, куда пристраиваться.
— Но ступни. — Снег Снегович бросил нервный взгляд в сторону багажника. — Да откуда этот муфлон с прибабахом вообще вылез?
— Понятия не имею, но прибабах у него был тот еще.
— Слишком сильный, чтобы позволять ему и дальше гулять на свободе, — добавил я.
Посмотрев мне в глаза, Снегович кивнул.
— В точку, мужик. Я б и сам его грохнул, предоставься случай.
Кэт протянула ему руку.
— Рада слышать это, дружище, — сказала она.
Улыбаясь, байкер ответил на рукопожатие.
— Отныне, — заверила она его, — можешь звать меня просто Кэт.
— Слушаюсь, мадам. А вы меня кличьте, как заблагорассудится. И простите уж, что я вам по щекам надавал да в багажник запер.
— Что было, то было.
— Не желаете как-нибудь повторить-то, с багажником? Только вместо Дракулы я там лежать буду, живой и теплый, м?
Она засмеялась и покачала головой.
— Пожалуй, я лучше откажусь.
Отпустив руку Кэт, он повернулся ко мне.
— Надеюсь, я тебя не сильно взгрел, — сказал Снегович и протянул руку.
Теплыми чувствами к этому типу я все равно не воспылал. Он кинулся на Кэт — раз. Мои живот и челюсть все еще болели — это два. Ну, хоть не изнасиловал никого из нас — и на этом спасибо. И, конечно же, то, что он теперь не считает нас врагами, многое упрощает.
Не то, чтобы я желал видеть его в рядах наших союзников.
Не доверял я ему.
И предпочел бы, чтобы он от нас отстал.
Но то, что он больше не намерен выколотить из нас последний дух — уже радует.
Когда мы пожимали друг другу руки, я вспомнил, как Кэт говорила о том, что такого, как Снегович, надо постоянно задабривать, и произнес:
— Наш экипаж рад видеть вас на борту.
Перестав от души и с силой трясти и давить мою ладонь, он сказал:
— Нашел нам дорогу. Как раз собирался сказать вам…
— В самом деле? — спросила Кэт. — Не припомню такого.
— Ты была в багажнике, — потупив взгляд, сказал я.
— За это, кстати, я хотела поблагодарить тебя.
— Да знаю я, знаю. Напортачил.
— Думаю, на этот раз я тебя прощу.
— Было больно?
Кэт покачала головой и обратилась к нашему новому другу:
— А вот запирать меня не следовало.
— Хорошая идея — на скорую руку, — ухмыльнулся Снегович.
— Ничего хорошего.
— Знаю, напортачил, — оправдался он, позаимствовав слова у меня. А этого я не очень люблю. — Но я-то думал, вы парочка бывалых отморозков. Хотя, — он хитро прищурился, — вы и так пара отморозков. Просто вам посчастливилось убить парня, который на это дело сильно напрашивался. И это хорошо. Чем меньше долбанутых уродов коптят небо, тем лучше. Хотите знать мое мнение? Мочить всех этих психов надо, да и дело с концом.
— Именно такой мыслью я руководствовалась, — заметила Кэт, — когда полезла в багажник за молотком.
Снег Снегович засмеялся, запрокинув голову. Игриво шлепнул ее по руке.
— Ладно, давайте двигаться дальше, — предложил он. — Давай за баранку, Сэм. Дорога прямо по курсу, не шибко хороша, но выбирать нам не из чего.
Подойдя к машине, он открыл правую переднюю дверь и недвусмысленно указала на Кэт. Как только она села, он распахнул заднюю дверь и одним махом забросил свою могучую тушу на заднее сиденье.
Мне ничего не оставалось, кроме как шмыгнуть за руль.
Этого-то мы и не хотели — чтобы Снег Снегович садился позади нас.
Впрочем, шансы были примерно равны при любом раскладе. В конце концов, Снег Снегович был больше и сильнее нас, и у него был нож явно получше нашего. Наш был обычный, кухонный. Кэт положила его в пищевой мешок, там, на кухне ее дома. И с тех самых пор я его не видел. Хотя, она вспомнила о нем до того, как мы решились достать молоток.
Не то, чтобы это имело хоть какое-то значение — особенно сейчас. Никакого проку от ножа не будет, коль скоро седой верзила сидит за нашими спинами.
Остается уповать на то, что теперь он взаправду наш друг.
Остается уповать…
Мы с Кэт пристегнулись ремнями безопасности. Я медленно поехал в том же направлении, что и раньше. Неподатливый ландшафт сразу же дал о себе знать.
— Не дрова же везешь, — осудил Снегович из-за спины.
— Я и так стараюсь ехать тихо. А впереди ни черта не видно.
— Так включи фары.
— А вот это лишнее. Они нас с головой выда…
— Включи фары, Сэм.
Я включил.
— Никому до нас дела нет, — сказал Снег Снегович.
Фары решили проблему с объездом многих опасных препятствий. Осмелев, я набрал скорость.
— Бу, куда гонишь? — нашему седому другу снова все было не слава Богу. — Дорога от нас не убежит.
— В какую сторону нам ехать, чтобы на нее попасть?
— Левее, чем сейчас.
Пожав плечами, я откорректировал курс аккуратным поворотом руля.
И вскоре свет фар нащупал грунтовую дорогу. Не такую, как обычные американские грунтовки: две колеи и размытые обочины. Эта была узкой, не сильно шире среднестатистического автомобиля, с канавами, полными грязи, по бокам. Ее, казалось, оставил после себя плуг, который зачем-то протащили через пустыню.
После езды по пересеченной местности эта узкоколейка казалась едва ли не идеально гладкой — несмотря на то, что катилась машина будто по стиральной доске, подскакивая и дребезжа. Устранить все это можно было за счет скорости — имей я мужество выжать все пятьдесят; но ночью, даже с включенными фарами, то была верная погибель. Я придерживался где-то тридцати пяти. Минимум тряски, максимум покрытия расстояния.
— Надеюсь, хоть куда-то мы выедем, — тихо сказала Кэт через некоторое время.
— Дорог, ведущих в никуда, не бывает, — заявил Снег Снегович позади нас.
— Согласен, — заметил я. — Но некоторые ведут в такие места, куда лучше без полного привода носа не совать.
— Его у нас нет, — пояснила Кэт Снеговичу.
— Не доедем так, — Снегович потянулся на сиденье, — доедем иначе. Упремся в непроходимку — развернемся. Мне все одно, я никуда не спешу. А вы спешите?