— Но Эллиота-то уже не будет! — пожаловалась Пегги. — Вы не можете открыть багажник до темноты, иначе солнце спалит его. Разве не так?
— И что? — сказал я. — К тому времени, как Снег об этом узнает, никакой разницы уже не будет.
— Здесь, к тому же, довольно темно, — отметила Кэт. — Может статься, Эллиот будет в порядке.
Настолько, насколько труп вообще может быть «в порядке», подумал я. Но не сказал вслух. Сейчас точно было не время для шуточек.
Мы не спеша доехали до того поворота, где я в последний раз приметил фургон. Он вновь попал в наше поле зрения — шел он где-то в трех сотнях метров впереди нас. Не более, чем неясный силуэт во мраке. Дорога сделала еще один изгиб — и вскоре пропал и он.
Я остановил машину.
— За дело.
Кэт вдруг хлопнула себя по лбу.
— У Снеговича ведь есть ключ от багажника. Нам придется пользоваться той пластиковой поделкой.
— Она же еще у тебя?
— Да, но не факт, что сработает как надо.
— На дверях она сработала.
— Просто я бы не сильно полагалось на кусочек пластика.
— Но попробовать стоит?
— Определенно. Пегги, ты сидишь на месте. — Она натянула веревку, и девушка ойкнула.
Я расстегнул свой ремень безопасности.
— Держи, — Кэт подалась вперед и сунула мне в руку пластиковый ключ. — Бери его и открывай багажник. Я сейчас выйду. И выключи двигатель! И забери ключ. Мы же не хотим, чтобы Пегги угнала нашу машину.
— Я бы не стала… — начала девушка.
— Рада это слышать, — оборвала ее Кэт.
Сжимая в одной руке связку зажигания, в другой — пластиковый ключ, я поспешил наружу.
Жара встретила меня крайне негостеприимно. Я снова успел позабыть, что снаружи было такое лихо. Даже в тени ущелья было очень жарко по сравнению с кондиционируемым нутром машины.
— Боже, — пробормотал я, переводя дыхание.
Подбежав к багажнику, я запихнул в карман джинсов ключи зажигания и аккуратно вогнал пластиковый ключик-универсал в прорезь багажного замка.
Он вошел — пускай не гладко, но все же.
Повернулся — с трудом.
Раздался щелчок, и крышка багажника распахнулась.
К этому времени подоспела и Кэт. Встала рядом со мной.
— Бог ты мой, — вырвалось у нее.
— Угу, — безрадостно добавил я, не зная наверняка, о чем она — о жаре, о видке трупа или о самой задумке бросить его здесь.
Эллиот не сильно изменился с тех пор, как я в последний раз смотрел на него. Все такой же отвратительный. Все такой же тощий труп уныло-синюшного цвета.
Он лежал на боку, лицом к нам. Запястья и лодыжки обмотаны лентой. Колени согнуты. Под ним — белый пластиковый наматрасник с постели Кэт. А под наматрасником — синий брезент. Серебристого цвета кусок ленты на его глазах все еще держался, а нашлепку со рта снял прошлой ночью Снегович — и потому мертвый вампир встретил нас широко разинутой пастью, будто даже сейчас готовый отцапать от нас по хорошему куску.
Кровь на его обнаженном теле засохла и приобрела в тенях темно-фиолетовый окрас — фиолетовый, переходящий в чернильный.
— Не трогай его, — сказал я. — Я сам обо всем позабочусь. Подержи лучше вот это. — Я стащил с себя рубашку так быстро, как только мог, и протянул ей, добавив: — Хватит с меня кровавых потеков, которые потом не отстирать.
Нырнув в багажник, я ухватил Эллиота под бока.
Сделал это грубо и быстро, не думая о том, что смотрюсь в высшей степени трогательно в обнимку с трупом, не обращая внимания на мерзкое ощущение от контакта с его кожей, сосредоточившись лишь на одном — чтобы все прошло быстро.
Кряхтя, я поднял его, перевернул и швырнул наземь. Он приземлился с тяжелым глухим стуком. Прокатился немного и в итоге распластался на спине. Да так и остался лежать — голый мертвый маньяк с заклеенными глазами, в молчаливом вопле раззявивший пасть на небо.
Я увидел острие кола, торчащее из ленты, обматывавшей его грудь.
Увидел его член, похожий на дохлого червя.
Чувствуя себя не очень хорошо, я быстро отвернулся и положил руку на крышку багажника.
— Не закрывай его, — сказала Кэт. — Иди и заводи машину. Я пока поищу молоток.
— У нас есть монтировка.
— Но и молотком было бы неплохо припастись. Если не смогу найти быстро — вернусь.
— Заметано.
— Рубашку я пока подержу, — бросила она мне вослед. — Чтоб ты ее совсем не промочил.
— Как скажешь.
Доля разумного тут, определенно, была. Пока двери были открыты, жара была беспощадна. Зато потом мне пришлось бы сидеть перед работающим кондиционером в мокрой насквозь рубашке. Простыть вдобавок ко всем бедам мне не хотелось.
Выловив связку из кармана джинсов, я сунул ключ в замок зажигания. Автомобиль завелся нормально.
Фургона не было видно.
Автомобиль чуть просел на рессорах — видимо, Кэт, оперлась на дно багажника. В зеркало заднего вида мне не было видно ничего, кроме поднятой крышки. Боковые зеркала тоже ничем особо не помогли. Даже труп Эллиота в них не наблюдался.
Вот и хорошо. Глаза б мои его никогда не видели.
— Что она делает? — спросила Пегги.
— Ищет что-то. — Мне не хотелось ей ничего объяснять.
— Где ваша рубашка?
— У нее.
Интересно, волнуется ли Снегович, куда мы запропастились? Быть может, он уже едет назад?
— На вас кровь, — тихо сказала Пегги.
— Она — не моя. Она — его, — я кивнул за спину.
— Смотрится ужасно.
— Представь себе, я знаю.
Господи, Кэт, да закрой ты уже эту крышку.
С чем можно там так долго возиться?
— Вы можете сделать что-нибудь с этой веревкой? — спросила Пегги.
— А что с ней не так?
— Мне в ней плохо.
Я едва ли глянул на Пегги хоть раз, когда вернулся в машину — приметил только, что она все еще была на месте, и только. Теперь пришлось повернуться и посмотреть, в чем там проблема.
Она сидела, закинув руки за голову.
Кэт привязала ее к месту.
После того, как я ушел открывать багажник, Кэт, видимо, продела веревку через спинку сиденья Пегги, и собрала в узел на груди девушки, вдобавок пропустив один конец через завязку на талии. И, для пущей уверенности, что Пегги никуда не денется, Кэт взяла оставшийся моток с собой, прихлопнув свисающий свободно конец дверью.
Простыня-платье Пегги пошло складками в тех местах, где его перетянула веревка, и подобралось так, что едва ли теперь закрывало колени. Ноги Пегги плотно сжала, чтобы я не глазел туда, куда глазеть, по ее мнению, не следовало.
Хотя, руки-то у нее были свободны. Натянула бы обратно на коленки — да и дело с концом.
Я решил не брать в голову. Мотивы Пегги меня не волновали. Они, вероятно, были в любом случае необъяснимы.
— Она меня передавливает, — пожаловалась Пегги. — Сделайте хоть вы что-нибудь.
— Нет, я ничего не могу сделать, — открестился я. — Подожди, вот сейчас вернется Кэт и…
— Вы оба ненавидите меня.
— Нет, это не так.
Багажник резко захлопнулся.
Пегги ахнула от неожиданности.
Глянув через плечо, я увидел Кэт, бегущую вдоль борта автомобиля. Я сунул руку в проем между сидений и ухватился за натянутую веревку. Пошла она туго и не без труда, но, когда дверь открылась, оказалось, что втягивать Кэт внутрь нет необходимости. Никто за ней не гнался.
Усевшись, она продемонстрировала мне молоток.
— Нашла, — коротко бросив, Кэт захлопнула за собой дверь.
Я решил больше не медлить — и так мы простояли тут слишком долго. Стоило двери хлопнуть, я нажал на газ. Машина рванула с места и уверенно начала набирать скорость.
Бросив прощальный взгляд в зеркало, я увидел, как тело Эллиота поглотил мрак.
35
Пегги, пыхтя, пыталась обеими руками ослабить веревку поперек талии.
— Ну как мы, сильно оторвались? — поинтересовалась Кэт.
— Порядочно. — Приукрашивать правду не было никакого смысла.