Когда она увидела его, все, о чем могла думать, это прикоснуться к его полуобнаженной груди, пробежаться ногтями по прессу и прикусить сосок, который продолжал выглядывать из-под белой рубашки. Один взгляд. Это все, что потребовалось, чтобы произошло какое-то волшебство. Ее сердце учащенно забилось, а ладони увлажнились от пота. Она бросилась прочь, чтобы сделать столь необходимый глоток свежего воздуха. Он последовал за ней на улицу и поцеловал ее. Один-единственный поцелуй при лунном свете, и она влюбилась в него до конца своих студенческих лет. Воспоминание о его твердых теплых губах. Ее губы покалывало от напоминания о том, как сильно он ее возбуждал.
Ее увлечение им было нездоровым, и это граничило с жалостью. Устав чувствовать себя неудачницей в отношениях, устав ждать мужчину, который, возможно, никогда не будет с ней, ей нужно было начать встречаться с кем-то другим. Она хотела иметь семью. Хотела мужчину, который был бы рядом с ней надолго. Она хотела большего.
Конечно, никто из ее друзей никогда не упоминал об отсутствии социальной жизни, но это было потому, что у них ее тоже было немного. Эмма не думала, что они заметили, насколько она была одержима Мейсоном, а Ник безуспешно пыталась скрыть свое влечение к Джейку.
Кроме того, Карла все равно ни с кем особо не встречалась. И в отличие от того, во что верила ее сестра, это было не потому, что она была соблазнительной. Нисколько. Ей нравилась ее тонкая талия и широкие бедра. Черт возьми, большинству мужчин нравились ее большие сиськи и задница. Латиноамериканки гордились своими телами, и она не была исключением. Но у нее не было бурлящей общественной жизни, потому что в ее голове всегда бурлили мысли о старшем брате Элли. Как бы она ни пыталась, мозг не слушался и большую часть мечтаний фокусировал на Нейте и его сексуальной татуированной красоте.
Теплый ветерок шевелил деревья, и она взглянула на свою камеру. Дурацкий штатив не хотел оставаться на месте. Она проворчала себе под нос ругательство. Присев на корточки, девушка воткнула крошечные металлические ножки в землю, надеясь закрепить их. Пара камней помогла бы. Она схватила несколько самых больших и обложила ими ножки штатива, чтобы он оставался устойчивым.
Длинные пряди вьющихся волос то и дело выпадали из ее конского хвоста, щекоча щеку. Она убрала надоедливые волосы за ухо и продолжила возиться со штативом.
— Тупой, чертов кусок…
Низкое рычание прозвучало совсем близко. Слишком близко. Она вскочила на ноги, все еще держа в руках один из камней, и в мгновение ока обернулась. К сожалению, она также была одним из самых неуклюжих людей на свете и споткнулась о собственные ноги. Карла потеряла равновесие и упала на задницу.
— Карахо (прим. исп. черт)!
С места церемонии донесся вой, и она вскарабкалась на колени, чтобы посмотреть в даль, как один из волков — она предположила, что это был Марко, потому что он был крупнее остальных, — обнюхивает Келли сзади.
— А этот мужчина знает, что хочет, — она фыркнула.
Но у нее не было возможности продолжать наблюдение. Что-то ударило ее в зад, толкая вперед. Карла зацепилась за треногу и упала лицом вниз.
— О, ради всего святого! — Очевидно, быть тихой и незаметной было не про нее. Пряди волос упали вперед, закрывая ей обзор. Она приподнялась и перевернулась, чтобы сесть на задницу. Там был он, единственный оборотень, который сводил ее с ума всеми возможными способами.
— Пятнышко? Что ты здесь делаешь? И почему ты уткнулся носом в мою задницу, ты извращенец?
Не то чтобы ее заводило, что он засунул свой нос ей в задницу. Это было… странно. Он зарычал. Низкий глубокий звук скрутил ее живот во всевозможные узлы. О, боже. Она была в беде. Глядя на его милую пушистую мордочку, она испытывала сильное искушение протянуть руку и погладить его.