Он вышел на улицу и пешком быстро пошел к метро. Ехать от дома всего три остановки, но пока дождешься транспорта можно и ножками дотопать. Тем более лишняя зарядка никогда не повредит, да и денег сэкономишь. Хоть не велики и деньги, но копейка рубль бережет.
Саша шел быстро, но успевал замечать, что на него, на его хорошую фигуру с интересом поглядывают девушки. Это его радовало. Погода была прекрасной, дул теплый ветерок, трепетали, почувствовав его, облетающие листья тополей. В их кронах пели птицы, перепрыгивая с ветки на ветку. И хотя на дворе был конец сентября, но казалось, что снова пришла весна. А в такое время ни о чем, кроме любви и думать не хочется.
«Эх, влюбиться что ли?», — подумал Саша, огляделся, не нашел подходящей кандидатуры и вспомнил Аллу. С тех пор, как она ушла с их бешеной вечеринки, они больше не встречались, не звонили друг другу. Да, может быть в Аллу и можно было влюбиться, но рациональный ум Саши тут же спрашивал его мнительное сердце:
— Зачем влюбляться? Это помешает делу!
И мнительное сердце покорно соглашалось с рациональным разумом. Да, любовь разорительна, кроме того, она в основном скоротечна и, кроме того, очень болезненно покидает страдающее тело. Зачем все это нужно — любовь эта, страдания?
До Мишкиной общаги Александр добрался примерно через час, после того как вышел из дому. Пришлось ехать с пересадками на метро. А потом от метро еще на автобусе «пилить» пять остановок. Саша прошел через вахту, оставив свой паспорт, поднялся на второй этаж и постучал в латанную-перелатанную дверь комнаты своего брата, в которой Миша жил с однокурсником — флегматичным и занудным парнем Эдуардом.
Эдик все в жизни делал лениво — ходил лениво, говорил лениво, ел лениво, даже спать умудрялся тоже лениво. Он был длинноволосым и худым, походил на наркомана, но таким по заверению Миши не являлся. Просто у него был такой субтильный образ.
Саша постучал в обшарпанную дверь комнаты, где жил Миша, но ему никто не ответил. Тогда Александр решительно толкнул ее, дверь со скрипом распахнулась, в нос ударил запах не стираного белья, прокуренного воздуха и масляных красок. В комнате было темно, свет не проникал из-за темных штор, выключатель не работал.
Саша потянулся было к нему рукой, но вовремя заметил, что вместо выключателя из стены торчат два оголенных провода, зловеще покачиваясь, как усы таракана, который сидел тут же рядом.
Александр решительно прошел внутрь комнаты, огляделся в темноте и увидел что на кровати воссидел в позе бывалого йога Эдуард. Он был один, а Миши, судя по всему, дома не было. Кровать его была аккуратно застлана, вещи на удивление не валялись где попало.
— Привет! — поздоровался Саша с Эдуардом.
Тот лениво кивнул и снова уставился в пустую точку на стене.
— Самосозерцанием занимаешься? — поинтересовался Саша, раздвинул шторы и присел на стул возле кровати.
Эдик зажмурился от хлынувшего в комнату света и снова медленно и неохотно кивнул.
— Где Миша? — спросил Александр.
Ленивый Эдик отчего-то вздрогнул и немного ожил. Ненадолго. И почти сразу же его натура вернулась в прежнее состояние и он сказал лениво:
— Его-о не-ет!
— Я вижу, что не-ет, — ответил Александр, передразнивая Эдика, — я спрашиваю — где-е о-он?
Эдуард отвел взгляд, печально вздохнул, медленно пожал плечами и ничего не ответил.
— Ладно, я подожду его, — сказал Саша, устраиваясь поудобнее на стуле и взяв в руки залитый краской журнал «Наука и техника» десятилетней давности.
— Жди, если хочешь, — равнодушно ответил Эдик, — только его уже неделя прошла, как не-ет в общаге.
— Как неделя? — не понял Саша и отбросил журнал. — А на занятиях он тоже не бывает?
— И на занятиях его не-ет, — лениво ответил Эдик, — нигде не-ет.
— Так, где же он, ты знаешь? — воскликнул Саша, злясь на медлительного и флегматичного соседа Миши.
— Я не знаю где о-он, — сказал Эдуард, — я же говорил уже тебе. А мне говорить итак влом… Неохота говорить… Отвали…
— Сейчас ты будешь не только говорить, но и петь, — грозно сказал Саша, вставая со стула, — и танцевать!
Эдик внезапно по тону гостя почувствовал, что ему, вероятно, действительно придется, превозмогая лень, петь и танцевать, если он сейчас же не расскажет все по порядку.
— Хорошо, хорошо, — с готовностью согласился Эдик и лень его, испугавшись грозного вида Саши, ушла, спряталась где-то далеко за кроватью.
Александр снова сел на стул. Черт знает, что думать? Наверное, Мишка опять завис у какой-нибудь своей очередной подружки, забил на занятия и на свое будущее. Вот оболтус!
— Короче дело было так, — покачиваясь в позе «лотоса», сказал Эдик, боязливо поглядывая на бицепсы Саши, — Миха взял у Штуцера его «Москвич» покататься с девчонкой…
— Какого еще Штуцера? — спросил Саша.
— С параллельного потока пацан, — объяснил Эдик, — Штуцер его кликуха. Мишка с ним зависал на хате у него с сикухами.
— С кем? — переспросил Саша.
— Ну, с телками, — объяснил Эдик.
— Понятно, — кивнул Саша.
В этом месте Эдик замолчал и неожиданно снова впал в состояние флегматичности и пофигизма.
— Ну!!! — громко поторопил его Саша и Эдик сразу же очнулся и испуганно завертел глазками. — Что дальше то?
— Дальше? Врезался Миха на повороте на полном ходу в бандитский «Мерседес», — продолжил Эдик гораздо более темпово, словно сам участвовал в этой поездке.
— А ты где был? — спросил Саша.
— Я тут спал, — ответил Эдик и указал рукой на кровать, — мне Штуцер всегда был нелицеприятен. Он быдло и говнюк, а я личность ранимая…
— Давай, дальше рассказывай, — перебил заблудившееся повествование Эдика Саша, — рассказывай что знаешь.
— Миха сказал, — продолжил Эдуард, все больше оживая с каждой минутой, — что виноваты были бандиты, они на красный свет проскочили. Но сам понимаешь, это было уже неважно. «Мерседес» и «Москвич» столкнулись, ясно, кто будет крайний.
— Сильно он «Мерс» этот помял? — спросил Александр.
— Не столько он его помял, сколько поцарапал, — ответил Эдик, — а вот «Москвич» весь всмятку. В общем, попал Миха на немалые бабки. Бандиты «Москвич» на буксир забрали, документы у Михи и сказали, чтобы он деньги искал — четыре тонны баксов, а не то его замочат. У Михи таких денег не было.
— Сам-то Мишка ничего не повредил? — спросил Саша.
— Да вроде при аварии ничего, — ответил Эдик, — это уже потом его бандюки разрисовали, как палитру художника-мариниста. Там синее, здесь зеленое.
— Никто не пострадал в машинах-то? — спросил Саша. — В «Мерсе», в «Москвиче»?
— Не, никто, — ответил Эдик, — так, пара царапин была у «быков», но не сильных. С Мишкой в машине девчонка была, но она сразу свинтила с места аварии, фикса. Ну, хотя чего ей рисковать? Она Мишку-то полдня всего знала.
— Е-мое, — только и произнес Саша, обхватив руками голову. Не было печали, так черти накачали.
— Сами бандюки-то были либо обкуренные, либо обдолбаные, точно тебе говорю, — все более оживлялся Эдик, — уж я-то знаю.
— Откуда знаешь? — спросил Саша.
— Просто потом они приехали сюда в общагу и его самого забрали, — продолжил Эдик, — я гляжу — ну точно пацаны на игле сидят, либо порошок нюхают. Хотя у этих двух вещей кайф разный, перепутать сложно. Я думаю, что нюхнули они. Потому что у порошка действие другое, не аналогичное игле. Но может быть…
— Куда они его увезли? — перебив Эдика, спросил Саша.
Он старался хранить спокойствие и ясность разума, хотя эмоции уже пытались раскачать его самообладание. Это было недопустимо.
— Что? — переспросил Эдик, поглощенный мыслями о порошковом кайфе.
— Увезли Мишку бандиты куда? — переспросил Саша.