Я покачала ногой над краем кровати и на полу.
Секунда, чтобы встать, затем я шаркающей походкой подошла к двери, я поняла, что до сих пор во вчерашней измятой рубашке и спортивных штанах.
Я щёлкнула замком и открыла его
Этана стоял у меня на пороге, в опрятном костюме и белой рубашке
Волосы были откинуты назад, медаль Кадогана на шее
Я была помятой, а он чистый, глаза внимательно смотрели ярко изумрудным цветом.
На лице у него была помесь недоумения и разочарования, словно он не мог решить которую эмоцию выбрать.
— Долгая ночь, Страж?
Его голос был твёрдым.
Мне потребовалась секунда, чтобы понять вывод, который он сделал, что на свидании я задержалась допоздна, и это помешало тому, чтобы я сменила вчерашней униформу.
Его Страж, женщина, которую он передал Мастеру Наваррского Дома, чтобы обеспечить союз, были все еще во вчерашней одежде.
Разумеется, я не видел Морган вчера
Но Этану не обязательно знать это.
Я спрятал улыбку и ответила вызывающе
— Да.
Так и было на самом деле.
Одна бровь выгнула в неодобрении, Этан протягивал черный складной саквояж.
Я протянул руку и взял его
— Что это такое?
— Это на этот вечер.
Что-то более…
уместное чем Ваш обычный вариант.
“
Я почти вернулась назад — Этан, чувствительный к моде, не сильно желал видеть мои джинсы и многослойные футболки — но решила, что я оценила жест больше, чем нуждалась в последнем слове.
Сегодня вечером я возвращаюсь на путь истинный.
Возвращаюсь в самый элитный круг социального общества Чикаго.
Это было моим шансом надеть платье и действовать в соответствии со своей принадлежностью.
Чтобы использовать мое имя в качестве входного билета.
Но с моим именем или без, эта задача была адским жребием, и легче быть в хорошем платье, чем в чем-нибудь, что есть в моем гардеробе в данный момент.
“Спасибо”, — сказала я.
Он посмотрел вниз и щелкнул запонками на манжетах, показывая широкие серебряные часы.
“Ты найдешь соответствующие туфли в своем гардеробе.
Я сделал так, чтобы Хелен понизила их прошлой ночью.
Я уверен, что вы знаете, довольно хорошо какое движение в Лоринг Парке, так что мы должны отправляться немедленно.
Будь внизу через полчаса.
“
“Сорок пять минут,” — возразила я и он приподнял бровь, — “Я — девочка.”
Его пристальный взгляд прошелся по квартире снова.
“Я знаю об этом, Страж.
Сорок минут”
Я отсалютовала ему после того, как он повернулся и спустился в прихожую, затем закрыла дверь.
Любопытство взяло верх надо мной, я подошла к кровати и лежащему на ней чёрному складному саквояжу, затем открыла молнию.
“Даю пять баксов, что это что-то черное,” проговорила я и расстегнула молнию.
Я была права.
Это было черное коктельной платье из тафты с присборенным лифом и юбкой-свинг выше колена.
Тафта плиссировалась в хорошо построенные складки, превращая классическое небольшое черное платье во что-то намного более нахальное.
Нахальное или нет, но это всё ещё выглядело более старомодно чем мои обычные джинсы и Пумы.
Это было платье, которое я успешно избегала носить в течение десяти лет.
Я вытащила его из сумки и оно соскользнуло с вешалки, затем я подержала его на фоне своей груди перед зеркалом во всю длину.
Я смотрелась на двадцать восемь, почти также как когда мне было двадцать семь.
Но мои прямые волосы были более темными, а кожа — более бледной.
За исключением некоторых неблагоразумных поступков как, поездок под солнцем, столкновение с неправильным концом катаны или осиновый кол, я выглядела так же, как и в то время— двадцать-семь лет, столько мне было, когда Этан изменил меня — на оставшуюся часть моей жизни.
Навечно, если мне удастся продлить это.
Это, конечно, зависело от того, сколько врагов я нажила, и чем меня попросили пожертвовать Дому Кэдогана.
К Этану.
Прогоняя эти мысли, я медленно выдохнула, и вознес тихую молитву для терпения.
Под тикание часов я положила платье на кровать и направилась в душ.
Возможно неудивительно, что в старинном Доме, это занимало время, чтобы вода могла нагреться.
Я скользнула в ванну с ножками в виде лап и потянул занавес душа акрываясь, и оунулась в воду, смакуя высокую температуру.
Я скучала по дневному свету, возможности стоять в теплоте весеннего дня, мое лицо, подставленное к солнцу, греющеюся в тепле солнечных лучей.
Я была низведена до лампы дневного света и лунного света, но горячий душ был удивительно хорошей заменой.
Я остался в ванне, ютились под водой, пока крошечная ванна не заполнилась туманным паром.
Выйдя, я полотенцем завернула в тюрбан мои волосы, затем разложила свой наряд.
Туфли, которые упомянул Этан, находились в туалете, тщательно запакованные в белую тонкую бумагу внутри черной глянцевой коробки.
Я развернула их.
Они были вечерними лодочками, оформленные длинно-тонкими ремешками на трёхдюймовом каблуке.
Я вытащил их за ремешки и подвесила в воздухе, давая им поверхностный осмотр, пока они вращались.
Я использовала для танцев пуанты, но в течении моих школьных дней я привыкла к Converse и Puma, а не к Louboutin и Prada.
Я была телохранителем Этана и носила это, но я искренне надеялась, что не должна буду сделать пробег для него в поместье Брекенбриджей.
Я подготовила нижнее белье, расчесала и высушила волосы, и нанесла макияж.
Блеск для губ.
Тушь.
Румяна, так как это был особый случай.
Когда мои темные волосы заблестели, я стянула их в высокий “конский хвостик”, оставляя длинную чёлку на лбу, которая как я думала, выглядела достаточно современно, чтобы соответствовать пикантному вечернему платью и каблукам.
Я посмотрела на себя в зеркало, приятно удивленная результатом.
Я светилась под макияжем, мои голубые глаза составляли хороший контраст с бледной кожей, мои губы пылали нежно-розовым.
Когда я была человеком, меня называли “симпатичной”, но я был слишком занята книгами и стенами библиотеки, очками и Чаком Тейлорсом, чтобы выделять мои женские признаки.
Как ни странно, теперь, когда я стала хищником, я была более очаровательной.
Убедившись, что я сделала все что могла, я подошла к шкафчику и вытащила коробочку из синего бархата, которую я привезла с собой из Wicker Park.
Там был жемчуг Мерит, одна из первых покупок, который мой отец сделал со своим новооткрытым состоянием, купленный моей маме на их десятую годовщину.
Моя сестра, Шарлотта, носила их для ее дебюта, и я одевала для своего.
Когда-нибудь я передам его Мэри Кэтрин и Оливии, дочерям Шарлотты.
Я перебирала пальцами шелковисто-нежные шары, затем посмотрела на тонкую золотую цепочку, которая лежала на вершине письменного стола.
Это была моя собственная золотая медаль Кадогана — тонкий, проштампованный диск с именем Cadogan, регистрационный номер (4) северных Кадоганских вампиров, и мое имя и должность.
Это было интересное решение — я должна дополнить аксессуарами в соответствии с требованиями моего отца или моего босса?
Я отклонила оба варианта и выбрала третье — я решила одеться для Мерит, Стража Кадогана.
Я не шла в Брекс, чтобы повидать моего отца, или из- за какого-то неверно направленного смысла семейного обязательства.
Я шла потому, что это то, что я обещал сделать — чтобы действовать в интересах Кэдогана.
Решение сделано, я закрепила медаль вокруг шеи, надевала платье и скользил в туфли, застёгивая ремешки.
Я заполнила свой маленький клатч-кошелек всем необходимым и захватила свой меч.
Я была на работе, в конце концов.
Я проверила часы — две минуты, чтобы добраться вниз.
Так как у меня закончилось время для промедления, я схватила свой сотовый телефон с письменного стола, и когда я покинул комнату и закрыл дверь позади меня, набирал номер Моргана.