— Но еда, обычно, довольно хорошая.
Я не потрудилась постучать в парадную дверь, и при этом не ждала, чтобы получить приглашение в дом.
Нравится нам это или нет, это был мой отчий дом, и я полагала, что не нуждаюсьв приглашении.
Что еще более важно я не беспокоилась о своей первой поездке назад в дом вскоре после того, как я был изменена.
И вот я, блудная дочь, возвращаюсь.
Пеннбейкер, дворецкий, стоял только в холле из бетона-и-стекла, его тощая, жесткая фигура, кланялась каждому гостю.
Его нос поднялся с негодованием, когда я приблизилась к нему.
— Пибоди, — приветствовала я его.
Я любила подкалывать его.
— Пеннбейкер, — исправил он рыча.
— Ваш отец в настоящее время находится на встрече.
Миссис Мерит и Миссис Коркберджер развлекают гостей
Он скользнул своим стальным пристальным взглядом по Этану и выгнул бровь.
— Это Этан Салливан, — представила я.
— Мой гость.
Он войдет.
Пеннбейкер кивнул отмахнувшись, потом посмотрела на гостей позади.
То препятствие прошло, и я увела Этана, мы двинулись по длинному пространству позади первого этажа, где мои родители развлекали.
По пути голые, угловые прихожие заканчивались в тупиках.
Стальные жалюзи покрытвали не окна, но голые бетонные стены.
Одна лестница вела к отгороженной части комнаты, демонстрирующей единственную часть современного искусства, которая будет хорошо подходить для гостиной маниакального серийного убийцы.
Мои родители назвали дизайн “заставляющим думать”, и утверждали, что это был вызов архитектурной господствующей тенденции ожиданиям людей того, чем предпологались как “лестницы” и “окна”.
Я назвала дизайн “современным психопатом”.
Пространство было заполнено людьми в черно-белой одежде, и джазовый квинтет сопровождал музыкой из угла комнаты.
Я поглядела вокруг, ища цели.
В поле зрения не было никаких Брекинджев, и мой отец тоже отсутствовал.
Не сказать, что это было бы плохо.
Но я нашла что-то так же интересное у окна, которые обрамляли одну сторону комнаты.
— Подготовься, — предупредила я его с усмешкой, и повела в бой.
Они стояли вместе, моя мать и сестра, глаза просматривают толпу перед ними, всегда вместе, когда сплетничают.
И не было сомнения, они сплетничали.
Моя мать была одной из правящих матрон Чикагского общества, моя сестра напористая принцесса.
Сплетни были их хлебом с маслом
На моей матери было консервативное платье цвета бледного золота и жилет без застежки, который хорошо подчеркивал ее фигуру.
На моей сестре, ее волосы столь же темные как мои, бледно-синее вечернее платье без рукавов.
Ее волосы были откинуты назад, тонкой, глянцевой черной лентой, держащей каждую темную прядь на месте.
И в ее руках, в настоящее время жующий свой крошечный, пухлый кулачек, была одним из огней моей жизни.
Моя племянница, Оливия.
— Привет, мама, — сказала я.
Моя мама повернулась, нахмурилась и коснулась пальцами моей щеки.
— Ты выглядишь похудевшей.
Вы ешь?
— Больше, чем я когда-либо ела в своей жизни.
Это великолепно.
Я приобняла Шарлотту.
— Миссис
Коркберджер.
— Если ты будешь думать, что дочерью на руках, будет препятствовать тому, чтобы я ругала тебя, — сказала Шарлотта, — то ты очень ошибаешься.
Не моргнув ресницами — и не объясняя, почему она запланировала ругать меня — она оставила без внимания мою восемнадцатимесячную племянницу и узелки блевотины на ткани, что покоились у нее на плече.
— Мех, мех, мех, — радостно запела Оливия, хлопая руками, когда я взяла ее на руки.
Я был уверена, что она пела мое имя.
Оливия, пропустив темноволосый гена Меритов, была блондинкой, как ее отец, майор Коркберджер, с ореолом завитков вокруг ее ангельского лица и ярко-голубыми глазами.
Она была одета лучше, без рукавов голубое платье такого же цвета, как у Шарлотты, с широкой голубой атласной лентой вокруг талии.
И между прочим, да.
Имя моего шурина действительно было Майор Коркберджер.
Но в виду того, что он был голубоглазым бывшим куортербеком колледжа с белокурыми волосами, я предположу, что он получал дрянные удары по себе в высшей школе во время ежедневных основ ради этого.
Однако, я редко напомнала ему, что он был, фактически, майором Коркберджером.
Я не думаю, что он думал, что это смешно.
— Почему ты хочешь поругаться со мной? — спросила я Шарлотту, как только устроила Оливию и для профилактики поправила ткань на плече.
— Для начала, — сказала она, смотря на Этана.
— Мы не были представлены.
— Ох.
— Мама, Шарлотта, это — Этан Салливан.
— Миссис
Мерит, — сказал Этан, целуя мамину руку.
— Миссис
Коркбургер.
Он проделал то же самое с моей сестрой, выгнув одну бровь в очевидном удовольствие.
— Это просто.
.
.
прекрасно встретиться с вами, — произнесла Шарлотта нараспев, скрестив руки.
— И как вы рассматриваете мою младшую сестру?
Этан посмотрел в моем направлении.
Не смотри на меня, — тихо сказала я ему, предполагая, что он может меня услышать.
Это была твоя идея.
Ты вовлек себя в это, тебе и выпутываться.
Я не могла сдержать усмешку.
Этан закатил глаза, но казался удивленным.
— Мерит — уникальный вампир.
Она бесспорно.
.
.
Мы все наклонились немного вперед, стремясь услышать вердикт.
.
.
.
звездного класса.
Он смотрел на меня, когда говорил это, и был намек гордости в его изумрудных зеленых глазах.
Я была потрясена достаточно, что мне не вполне удалось вытянуть слова благодарности, но, должно был достаточный шок в моих глазах, что он не мог пропустить его.
— У вас прекрасный дом, миссис
Мерит, — солгал Этан моей матери.
Она поблагодарила его, и беседа о выгоде и неудобствах проживания в архитектурном шедевре началась.
Я полагала, что это дало мне по крайней мере десять или пятнадцать минут, чтобы догнать Шарлотту.
Шарлотта посмотрела на него с одобрением и энергично улыбнулась мне.
— Он душка.
Скажи мне, что ты сразила его.
— Тьфу.
Я не поражала его.
И я не планирую этого.
Он — проблема в очень симпатичной упаковке.
Голова наклонилась, она полностью просмотрела тело Этана.
— Действительно, очень симпатичная упаковка.
Я думаю, что он мог бы стоить проблемы, сестричка.
Она оглянулась назад на меня и нахмурилась.
— Теперь, что происходит между тобой и папой? Ты борешься, и затем ты — вампир, и все же ты все еще борешься, и теперь, внезапно, ты здесь.
На вечеринке.
В платье.
— Это сложно, — я слабо возразила.
зложить по полочкам некоторые вещи.
— Я здесь, не так ли? — Она не должна была знать точно, насколько я боялась этого.
— И что касается ссоры, он угрожал лишить меня наследства дважды за прошлый месяц.
— Он угрожает лишить наследства всех.
Ты знаешь, какой он.
Ты знаешь это на протяжении двадцати восьми лет.
— Он не угрожал Роберту, — указала я, мой голос звучал как у капризной маленькой сестры.
— Ну, очевидно не Роберту, — Шарлотта сухо согласилась, протягиваясь, чтобы выправить кромку платья Оливии.
— Дорогой Роберт может не нести ответственности.
И если говорить о семейной драме, я получила телефонный звонок, оповестивший бы меня, что моя младшая сестренка стала вампиром? Нет.
Я должна была узнать от папы.
Она щелкнула большим и указательным пальцами около моего уха.
Я предполагала, что объяснила, почему она хотела поругаться со мной.
— Эй, — сказала я, прикрывая ухо рукой, — я не ребенок, которого нужно качать в колыбели.
— Который не был забавен, когда мне было двенадцать лет, и это не забавно теперь.
— Веди себя соответственно возрасту, и я буду вести себя также, — сказала она.