Укус пятничной ночью (ЛП)

Не дожидаясь ответа, я пошла к Моргану, заставляя себя не спускать моих глаз с его.

— Мы должны поговорить — сказал громко Морган, когда я подошла к нему, он поднял свой пристальный взгляд на человека позади меня, по крайней мере, пока тот человек не проскользнул тихо около нас и в дверь.

— Пойдем со мной — сказал я, мой голос был ровным.

Мы последовали к конкретному коридору к задней части дома, стены были отпечатаны с деревянной формой.

Я выбрала случайную дверь — бреш в бетоне — и открыла ее.

Лунный свет тек через маленькое квадратное окно в стене напротив, обеспечивая единый луч света в противном случае, кромешном пространстве.

Я стоял спокойно в течение минуты другой, чтобы позвольте моим хищным глазам приспосабливаться к темноте.

Морган вошел в комнату позади меня.

— Почему вы здесь? — спросил я его.

Была минута молчания прежде, чем он встретил мой пристальный взгляд, одна бровь поднята в обвинении.

— Некто предположил, что я мог бы видеть что-то интересное в Ок-Парке сегодня вечером, таким образом, я здесь

Вы заняты работой, я предполагаю.

— Я работаю — ответила я, рабочим тоном.

— Кто вам сказал, что мы будем здесь?

Морган игнорируется вопрос.

Вместо этого он выгнул брови, и с взглядом, который расплавит меньшую женщину, стрельнул своим пристальный взгляд по всему моему телу.

Если бы волны сердитого волшебства не исходили от него, поскольку он сделал это, я бы назвала движение приглашением.

Но это было другое.

Приговор, я думаю моей вины.

Он скрестил руки на груди.

— Это так он одевает вас в эти дни, когда вы…

.

.

работаете?

Он сделал так, будто я был менее Стражем, чем девушки по вызову.

Мой голос был плотный, слова обрезаны, когда я, наконец, заговорила.

— Я думала, вы знаете меня достаточно хорошо, чтобы знать, что я не была бы здесь, в доме моего отца, если бы не было феноменально хорошие причины для этого.

Морган издал приглушенную, безрадостную половину смеха.

— Я полагаю, я могу догадаться, что за феноменально хорошая причина.

Или, может быть, я должен сказать, кто является причиной.

Дом Кадаган является причиной.

Я здесь, потому что я работаю.

Я не могу объяснить, почему, но достаточно сказать, что если бы вы знали, вы были бы достаточно заинтересованы и более благосклонны, чем вы теперь.

— Верно, Мерит.

Ты отшила меня, избегаешь меня, и затем переворачиваешь это, обвиняя меня в том, что я был подозрителен, в том, что желал получить некоторые ответы.

Вы еще не возвратили мои телефонные звонки и — он скрестил руки за головой — Вы здесь жертва.

Вы должны занять место Мэлори в МакДжеттрике, великом как то вращение.

Он кивнул головой, потом посмотрел на меня сверху вниз.

— Да, я думаю, что это действительно работа хороша для вас.

— Я сожалею, что не звонила вам.

Вещи были немного сумасшедшими.

— Ох, не так ли? — Он опустил свои руки, подошел ко мне.

Он протянул палец, и проследить его кончиком пальца через верхний край моего лифа

— Я заметил, вы не носите свой меч, Страж.

Его голос был мягким.

Сочный.

Я не купилась на это.

— Я вооружена, Морган.

— Ммм-хм.

Он поднял глаза от моей груди и встретил мой пристальный взгляд.

Я видела боль на его лице, но та боль была закаленным гневом.

Хищный гнев.

Я видела его в таком же состоянии прежде, когда он бросил вызов Этану в Доме Кэдоган, ошибочно полагая, что Этан угрожал Селине.

Что Этан сделал ход после своего Мастера.

Очевидно это было темой для Моргана — гнев человека, который полагал, что другой вамп сопел вокруг его девушки.

— Если у вас есть что сказать — сказал я ему — возможно вы должны сделать это здесь и сейчас.

Он смотрел на меня долго-долго, никто из нас не двигался, но когда он заговорил, слова были мягче, печальнее, чем я ожидал.

— Ты трахалась с ним?

Поцелуй в коридоре Мэллори или нет, мы были едва знакомы, Морган и я.

Он не имел никакого права на этот вид ревности, и конечно никакого основания для этого.

Я почти что достигала предела своей терпимости к неосведомленным мужчинам сегодня.

Мой гнев повысился, покрывая мои руки гусиной кожей.

Я позволила этому течь вокруг меня, работая, чтобы убрать эмоции с моего лица, серебро из моих глаз, вампир спит.

— Вы — начал я, мой голос низкий и на краю ярости — в настоящее время невероятно самонадеянны.

Этан и я не вместе, и у вас со мной точно нет обязательств.

Вы не имеешь права обвинять меня в неверности, а тем более безосновательно.

— Ах — сказал он.

— Я вижу.

Он посмотрел сверху вниз на меня, своим собственническим выражением.

— Значит вы двое не вместе.

Тогда, почему вы танцевали с ним?

Я, возможно, призналась бы, что это была часть плана построить отношения, построить связи.

То, что это было для того, чтобы быть рядом с репортером, у которого была власть сделать вещи очень, очень трудными для вампиров, однако вряд ли, эта история казалась правдивой теперь.

Но Морган был прав.

У меня был выбор.

Я могла бы уйти прочь.

Я могла бы установить границы с Этаном, могли бы напомнить ему, что мы были вместе для сбора информации, а не развлечения.

Я могла бы напомнить ему, что я отказалась от времени с друзьями, чтобы делать свою работу, и попросила обойтись без танцев.

Я не сделали ничего из этих вещей.

Возможно, потому что он был моим Мастером.

Потому что я была обязана принять его приказ.

Или возможно, потому что некоторым секретным образом, я хотел сказать да, столько, сколько я хотел сказать ему не, несмотря на дискомфорт, что я чувствовала около него.

Несмотря на то, что он не доверял мне на столько, насколько я заслуживаю.

Но как я мог признаться Моргану, который пришел без приглашения на прием моих родителей, чтобы поймать меня в процессе неверности?

Я не могла, ни себе ни ему.

Таким образом, я сделала единственное, что я могла придумать.

Я выбрала мой уход.

— Мне не нужно это — сказала я Моргану, приподымая свою юбку

Я повернулась на своих каблуках и направилась к двери.

— Великолепно — бросил он мне вслед.

— Уход.

Это зрело, Мерит.

Я оценил это.

— Я уверена, что вы сможете найти выход.

— Да, жаль, что прервал ваше свидание.

Вы и ваш босс провели великолепный вечер, Страж.

Он выплюнуть, это как проклятие.

Может быть, так оно и было, но какое право он имел критиковать? Этан был моя обязанность.

Мой долг.

Мое бремя.

Мой Льежа.

Я знала, что это было незрело.

Я знала, что это было ребяческим и неправильным, но я была сердита, и я не могла с собой ничего поделать.

Я знала, что это является той вещью, которую Наваррский вамп Морган не мог сделать.

Но это была идеальная черта, прекрасный выход, и я не мог сопротивляться.

Я взглянула на него, шелк, циркулирующий вокруг моих ног, и одним поднятием брови, дала ему самый надменный взгляд, который я могла собрать.

— Укусите меня — сказал я, и ушела.

Этана был снаружи, ожидая около автомобиля на гравиевой подъездной аллее.

Его лиц было запрокинуто в верх, глаза на полной луне, которая бросала тени на дом.

Он опустил свой пристальный взгляд, когда я начала пересекать гравий.

— Готова? — спросил он.

Я кивнула и следовала за ним к автомобилю.

Настроение во время поездки назад к Гайд-парку было еще более мрачным, чем было до поездки к моим родителям.

Я молча смотрела из окна машины, переигрывая события.

Это был третий раз за ночь, что я сумела заставить всех меня ненавидеть.

Меллори.

Катчер.

Морган.

И для чего? Или еще лучше, для кого? Я отодвигала всех остальных, чтобы стать ближе к Этану?

Я посмотрела вокруг на него, его пристальный взгляд на дороге, руки в десять и два на руле.