- Можно. Нарушить инструкцию и не вводить блокаду,
- Что предлагаешь ты?
- Это и предлагаю.
- Не только это, - усмехается Виталий Петрович. - И даже не столько это. Ты хочешь, чтобы я взял на себя ответственность.
- Только вы это и можете сделать, в соответствии с Положением.
- И я сделаю это, не сомневайся, - орет Витёк в телефон так, что мне приходится отвести от уха трубку. - Как только получу твое представление в виде документа, естественно - так и одобрю введение блокады. Но вся полнота ответственности за это безобразие будет лежать на Корпорации "Кокос", и в первую очередь на Генеральном директоре. Позиция ясна?
- Абсолютно. А что, разве в сетях "Невод" и "Звезда"...
-Ну, будь!
Трубка в моей руке хихикает короткими гудками, а я смотрю на нее, словно на голову смертельно укусившей меня гадюки-альбиноса, и никак не могу прийти в себя.
Ай да Витёк! Так легко, так небрежно даже переложить ответственность с могучих плеч Комитета на хрупкие - "Кокоса"... И что теперь делать? Делать-то что?
Глава 7
Я переступаю порог приемной, как всегда, в девять часов десять минут. У Леночки звонят сразу три телефона и вдобавок что-то бубнит "Секрет".
- Довел Андреевич! Я не успеваю! - вскакивает она со стула и бросается ко мне. Еще бы мгновение - и на грудь. Но я вовремя отстраняюсь. Для постороннего глаза неуловимо, но Леночка замирает на полушаге. Надо бы, конечно, успокоить ее - метод общеизвестен - во времени для этого нет. Да и настроения тоже. Третьи сутки я сплю по три-четыре часа, глаза словно песком засыпаны. Так что - в другой раз.
- Воробьев на месте?
- Только что ушел.
- Понятно. Сделаем так: срочные депеши ты замыкаешь на меня, не прослушивая, все обычные сбрасываешь в архив, тоже не прослушивая. На звонки отвечаешь по мере возможностей.
Последние слова я произношу, закрывая двойные двери кабинета, предварительно затолкав в него Лену. И, едва клацает защелка, привлекаю девушку к себе.
- Ну, что ты? Все пройдет. Выловим этого зверя - и опять заживем, как прежде.
- Устала я. И "как прежде" - не хочу, - говорит Леночка, запрокидывая голову и пристально глядя мне в глаза.
Спросить "а как ты хочешь"? Нет, нельзя. Скажет: "Ты сам знаешь". И мы почти вплотную приблизимся к опасной теме.
- Как прежде не будет. Будет лучше, в тысячу раз лучше. Обещаю тебе.
На лебединой белой шее, слева, под сережкой с бриллиантом, недоверчиво бьется синяя жилка. Я прижимаюсь к ней губами. Леночка еще сильнее запрокидывает голову, начинает чаще дышать... Ну, не до этого мне сейчас. Неужели она не понимает? Спасительно звонит белый телефон.
- Прости...
Плавно высвободившись из цепких нежных рук, я сбрасываю, наконец, пальто и устремляюсь к своему креслу. За спиной хлопает дверь.
Замуж Леночку пора выдавать, вот что. Ничего не поделаешь, природа своего требует. Этот неистребимый женский инстинкт вить гнездо...
- Слушаю. Полиномов.
- Ну, что у тебя там? Выяснилось, в чем дело?
В дверях доказывается Грибников. Я машу ему рукой "Занят!" Но он понимает это как приглашение садиться.
- Да. Решение не вводить блокаду оказалось правильным. Компьютеры, в которых были проявления вируса, продолжают нормально работать, хотя выловить вирус пока не удалось.
- Что значит "нормально"?
- Без нарушения основных функций, то есть технологических циклов, расписаний движения и тому подобного.
- Так все-таки, вирус это или нет?
- Пока не знаю. На терминале моего "Референта" вирусоподобное сообщение появлялось трижды, причем последний раз - когда были блокированы почти все внешние связи, а за оставшимися установлен строгий контроль. Тем не менее выявить механизм распространения вирусоподобных сообщений не удалось.
Зажав на мгновение микрофон трубки ладонью, я, словно рассерженный гусак, шиплю Грибникову:
- У меня конфиденциальный разговор!
Но инспектор и не думает уходить.
- Это Крепчалов? - полуспрашивает-полуутверждает Грибников. - Он должен сказать мне пару слов.
- Что значит "не удалось"? - вопит в это время Витек. - Не из ничего же возникает этот твой шизофренический то ли вирус, то ли невирус!
Крепчалов явно раздражен. Размахивает, должно быть, своей китайской авторучкой, словно воинственный горец - кинжалом...
- По имещейся на сегодняшний день информации - из ничего.
- Будь по-твоему, - неожиданно соглашается Витек.- Этот вопрос чисто технический, не мне его решать. Надеюсь, прославленный "Кокос" вполне справится с ним самостоятельно. Звоню я, собственно, совсем по другому вопросу. Срочно нужна твоя помощь. Подсобишь?
- Сделаю все, что в моих силах, Виталий Петрович!
- Я был уверен, что не откажешь. У нас в Озерце произошло что-то непонятное. Авария на ВК и, боюсь, с человеческими жертвами. Комиссия уже приступила к расследованию, но им нужен толковый эксперт. Я предложил тебя. Не возражаешь?
Я еще раз - глазами - показываю Грибникову на дверь. Но он, сделав лицо лопатой, не сводит с меня наивных непонимающих глаз.
- Возражаю! Категорически возражаю! Оставлять фирму в такой ситуации на заместителя - извините, никак не могу!
- Уже можешь, - не соглашается Витёк. - Участие в работе Государственной комиссии - дело долга и чести каждого гражданина. Разумные люди от такого не отказываются.
- Что там хоть случилось-то? - спрашиваю я, пытаясь выиграть время для размышлений. И уезжать нельзя, и отказывать Витьку нежелательно. Все-таки он Председатель не только Комитета, но еще и нашего Совета Акционеров, с такими людьми лучше не ссориться.
- В Озерце взбесились суперкомпьютеры комплекса "Тригон". Никого к себе не подпускают.
Комплекс "Тригон"? Что-то я уже о нем слышал, причем совсем недавно.
- Как это - не подпускают?
- В буквальном смысле. А. там, возле них, остались люди. Или уже трупы, на знаю. Третьи сутки к ним не могут пробиться. Вылет самолета из Быково - в двадцать тридцать, спецрейс Р-140.
Витек явно перегрелся. В нормальном состоянии он не пользуется метафорами. А тут - "взбесились", "не подпускают"... Чушь собачья.
- Но я не могу оставить "Кокос"! Сети на грани блокады, и неизвестно еще, чем все это кончится. Поэтому...
- Плох тот директор, который не может оставить фирму в любой момент! - взрывается на том конце провода Крепчалов. - Если все держится только на тебе - значит, ты никудышний организатор! И тебе следует поискать другую работу! И я, по старой дружбе, с удовольствием помогу тебе в этом! Но только после того, как ты разберешься, что произошло в Озерце, и выловишь вирус, заразивший сети! Только после этого! Перед отъездом зайди ко мне. Все.
Дважды в продолжение гневной тирады я пытался вставить успокаивающее словечко, но так и не успел.
Я раздраженно нажимаю на кнопки белого телефона.
Хватит мною помыкать! Надоело! В конце концов, Государственный Комитет теперь орган координирующий, а не командующий! Пусть Витёк помыкает Управлением, если зуд власти напал! А Корпорация сама себе голова! И Председатель Совета Акционеров - не император! "Перед отъездом зайди ко мне." Жди! Разбежался, с низкого старта! Сейчас, сейчас я все это выдам Витьку. И еще что-нибудь добавлю, интимно-ласковое!..
- Виталия Петровича нет на месте. Он ждет вашего визита через три часа, - сообщает строгий женский голос.
Ну да, конечно. Спрятался. Этим искусством - вовремя не быть на месте - Витек владеет в совершенстве. Мне до него далеко, как я ни стараюсь.
- Почему вы мне трубку не дали? - обиженно поджимает губы Грибников. - Я же делал вам знака?
Только теперь я вспоминаю о незваном свидетеле моего разговора.
- Не до вас мне было. И вообще, воспитанные люди, если им показывают на дверь - выходят!
- Извините, Павел Андреевич, но мне только что звонил Колобков и просил быть в вашей приемной, потому что Крепчалов лично даст мне какое-то важное указание. Вот я и вынужден был нарушить некоторые каноны. Почему же он... А, наверное, это они хотели послать меня экспертом в госкомиссию, да передумали. Естественно: ваши заслуги и авторитет несравненно выше! Грибников только что реверанса не делает. Такая душечка...