- Здравствуйте, Элли, - выдавливаю я из себя, словно зубную пасту из засохшего тюбика, два обязательных слова. И смотрю на Семенова. Но он взглядом отсылает меня к Бранникову.
- Нет, - жестко говорит командир "героев". - Никаких женщин в рабочей зоне! Я вообще всех посторонних оттуда выдворю, кто бы они ни были.
- Ну вот! Я же говорил! - хлопает рукавицами охранник. Хлопает, чтобы согреть руки, но получается - аплодирует.
- Я думаю, если Элли побудет пока в автобусе, ничего .страшного не произойдет, - предлагаю я оптимальное решение. - Не возражаете?
Кадровик безразлично пожимает плечами, Бранников, хоть и хмурится, молчит.
- Почему в автобусе? - не соглашается было Элли, но я, аккуратно прихватив ее за рукав шубки, подталкиваю к открытым задним дверям.
М-да. На ловца и зверь бежит. Интересно, понимает Гриша, почему я вдруг повернул на сто восемьдесят градусов? Пеночкин! Виновник аварии Пеночкин! У меня в этом - ни малейшего сомнения.
- Григорию Андреевичу, конечно, можно пойти с вами? - спрашиваю я у Бранникова тоном, не допускающим отрицательного ответа, и впрыгиваю вслед за Элли в автобус. В дверях огладываюсь. Гриша смотрит на меня, словно мальчик в цирке на укротителя, сующего голову в пасть молодой рассерженной тигрице. Для него Элли так и осталась хищной дикой кошкой, от которой следует держаться как можно дальше. Кажется, он не понимает, почему я остаюсь. Думает, что... Ну и пусть. Каждый, как говорится, в меру своей испорченности.
- Не спорьте, - вполголоса говорю я Элли. - Пусть они уйдут, а там видно будет.
Бранников машет рукой, и молча наблюдавшие за происходящим спасатели, подхватив предусмотрительно оставленное на снегу снаряжение, тянутся вслед за командиром в сторону ворот. Гриша - замыкающий. Водитель, умница, захлопывает двери, и в салоне сразу становится уютнее. Мы усаживаемся на теперь уже свободное заднее сиденье.
Глава 12
Да, для Гриши Элли - молодая опасная тигрица. А для меня всего лишь маленькая своенравная девочка, которую мне, за недостатком времени и ввиду неблагоприятной ситуации, восемь дет назад так и не удалось переупрямить. Сегодняшняя встреча - подарок судьбы. За окном - морозная ночь и деловитая работа спасателей, здесь, по контрасту, почти в тепле и уюте, только мы вдвоем. Кимарящий за рулем водитель не в счет. Только Прекрасная Дама и ее верный рыцарь, примчавшийся по первому зову вызволять из беды... мужа Прекрасной Дамы. М-да. Нескладуха получается. Значит, просто: по зову Прекрасной Дамы. И точка.
- Вы спасете Петю? - спрашивает Элли после неловкого молчания и дует на озябшие руки, прямо сквозь тонкие шерстяные перчатки.
- Да. Уверен, да!
Такая надежда вспыхивает в больших - серых, помнится? глазах... Счастливчик Пеночкин. Только вряд ли он понимает это.
- Именно для этого я и приехал, - продолжаю я столь же самоуверенно, - Но без вашей помощи мы не справимся.
- Что я должна сделать? - спрашивает Элли тоном записной отличницы.
- Прежде всего рассказать все, что знаете о работе своего мужа за последние два с половиной года.
Вначале - дело. А любовь - потом. Я этому правилу никогда не изменяю, и еще ни разу об этом не пожалел. Ибо заметил: успехи во втором приходят исключительно после успехов в первом. Нет, ну надо же: Пеночкин! И самый надежный источник информации - его жена - почти у меня в руках. Немного дружеского участия, чуть-чуть мужского внимания - и кладезь нужных сведений откроется.
- Я знаю очень мало, - со вздохом говорит Элли, наклоняя голову чуть вправо и поправляя выбившиеся из-под шапочки волосы. Этот взгляд - чуть искоса, сбоку - очень идет ей. Вряд ли она понимает это умом. Но инстинкт безошибочно подсказывает каждой женщине оптимальные для нее взгляды и жесты. - Он последнее время очень много работал, со мною почти не разговаривал. Просто - некогда было, понимаете?
Прекрасно понимаю, девочка. Пропадать днями и ночами на работе, оставляя без присмотра такое сокровище... Жаль, я не знал. А то был бы Пеночкин рогат, как благородный олень.
- Он что, продолжал заниматься проблемой "артегом"?
- Нет. После того, как вы... убили нашу "Элли", он очень переживал, долго не мог устроиться на работу... Воссоздать "Элли" оказалось невозможно - вы ввели в сети какую-то непробиваемую защиту, - а специализированные центры появились гораздо позже, через несколько лет. Чем Петя только не занимался! И йогой, и летающими тарелками, и с экстрасенсами связался...
М-да. Кажется, Элли до сих пор дуется на меня из-за тезки-артегома. Но в то же время посматривает иногда своим коронным взглядом. Значит, все-таки хочет понравиться?
Не надо обольщаться. Просто от меня зависит судьба ее любимого мужа.
- Не убил, а отключил. Напоминаю, для меня это был лишь хитроумный и опасный компьютерный вирус, которым злоумышленник заразил локальную сеть "Эллипс".
Элли смотрит на меня совершенно иначе, нежели минуту назад.
"Ты прекрасно знал, что это не вирус!"
"Знал. Но "искусственное сознание" - опаснее всякого вируса".
Элли бессильно опускает ресницы и разжимает сжавшиеся было в кулачки пальцы. Поединок взглядов я выиграл.
- Вы не знаете, почему Петю никуда не брали на работу?
- Догадываюсь. В Управлении компьютерных сетей есть картотека, где значатся все выявленные технокрысы страны. Ваш муж был определен в ней как особо опасный преступник. А директора вычислительных центров, прежде чем взять на работу нового сотрудника, уже в то время имели обыкновение наводить о нем некоторые справки.
- Это бесчеловечно!
- Напротив, чрезвычайно гуманно! Бесчеловечным было бы, наоборот, не препятствовать технокрысам проводить сомнительные эксперименты с компьютерными сетями, прекрасно зная, что рано или поздно это приведет к авариям и гибели ладей. Такие случаи уже были.
Я делаю паузу, ожидая возражений, но Элли молчит.
- К тому же через несколько лет центры по изучению проблемы "артегом" все-таки появились. Петра Васильевича, пионера работ в этой области, с радостью приняли бы на любой из них.
- К тому времени, когда появились "Детка" и "Гомункулус", Петя уже охладел к этой проблеме. Мы убедились: артегомы боковая, тупиковая ветвь развития разума. Кроме того, "Элли" умирала так мучительно... Вы должны помнить... Петя пришел к мысли, что заниматься артегомами - просто жестоко. После каждой неудачи им, несчастным, полностью стирают память. То есть-убивают их. Петя полгода проработал с "Лилит", но после первой же "перезаписи" уволился. Он и до сих пор вскрикивает во сне: "Элли!" - таким страшным голосом, что дочка пугается. И я точно знакю, зовет он не меня, а ту, которую вы... убили.
Голос Элли начинает дрожать. Нужно срочно менять тему.
- И все-таки, хотя бы приблизительно, чем он занимался на "Тригоне"? Официальную версию я знаю: экономическая модель развития страны. Но Петр Васильевич не тот человек, который будет выполнять только плановую работу. Отвлечь от проблемы искусственного сознания его могла только другая, еще более грандиозная цель. Какая?
Скажет, не скажет? В том, что эта женщина умеет хранить тайну, я убедился еще в прошлый раз. Но сейчас, когда жизни мужа угрожает опасность... Я бы на ее месте выложил все, что знал.
- Я могу только догадываться. Мне после рождения ребенка, - Элли гордо вскидывает подбородок, - на работу так и не пришлось выйти, а дома Петя не очень-то... Да и некогда нам на эти темы разговаривать. Вообще-то он, когда с "Лилит" расставался, много думал, чем дальше заниматься. Он считал... - Спохватившись, что говорит о муже в прошедшем времени, Элли исправляется: - Петя считает, что вся наша наука, весь технический прогресс - всего лишь средство. Цель же, неизменная во все времена, очень проста: счастье всех и каждого, то есть счастье человечества!
Морозный румянец на щеках Элли переходит в румянец волнения, прекрасные глаза загораются чудесным внутренним огнем, и я перестаю слушать свою собеседницу.
Кажется, она испытывает что-то вроде экстаза. Так вот чем Петя ее взял... Как это я еще в прошлый раз не догадался? Но теперь ключик от драгоценного ларца, считай, у меня в кармане. Воспользоваться?