Впрочем... Правильно сделал, что почувствовал.
- Почему вы гоняете ее в ночные смены? - неожиданно обрушиваюсь я на Белобокова. - Такие девушки должны по ночам спать, а не за дисплеями стареть раньше времени. Красоту беречь надо! Ее назначение, как известно, мир спасать, а не план вашего задрипанного ГИВЦа!
- Да она сама захотела! - оправдывается опешивший от неожиданности начальник смены. - Как раз после того, как эти приступы начались. Сказала, что третья смена ей удобнее... по личным обстоятельствам.
- Да-да, сама, - подтверждает неслышно появившаяся за моей спиной Элли. Белый, накрахмаленный до хруста халатик очень идет ей. Я давно уже заметил: красивым девушкам все к лицу. И смотрит на меня она теперь явно с любопытством.
Очень кстати я ругнулся, в нужный момент и в нужном месте.
- Мальчики, идемте чай пить! - подхватывает нас под руки Элли и ведет в операторскую.
Интересно, что это могут быть за такие личные обстоятельства, из-за которых молодая красивая женщина проводит ночи не в теплой постели... с кем-нибудь... а за терминалом "Эллипса"?
Я с сожалением оглядываюсь на стойки мэйнфрейма. Хорошо бы прямо сейчас подсесть к системной консоли и поэкспериментировать с сетью самому. Но... проявлять слишком много любопытства тоже не следует. Компьютерным негодяем может оказаться любой из этих довольно милых молодых людей, и важно его не спугнуть. И даже очаровательная Элли, может статься, на самом деле - технокрыса...
Чай приготовлен на широком двухтумбовом письменном столе. Чистая салфетка, сухарики... Недурственно. Чувствуется женская рука.
- Присаживайтесь, - предлагает мне кожаное кресло во главе стола Белобоков.
- Спасибо. Полагаю, это место должна занять хозяйка, - вежливо отказываюсь я, усаживаясь на хлипкий стул рядом. И тут же ловлю благодарный взгляд Элли. Между прочим, уже второй за последние пять минут.
Я, кажется, правильно сделал, согласившись на чаепитие. Здесь можно узнать больше, чем в машзале.
- Эл, а ты и сегодня будешь играть в доктора Айболита? - спрашивает черноволосый коренастый оператор, подтаскивая от соседних столов еще пару стульев.
- Нет! - коротко отвечает девушка и поясняет мне, как новичку в компании: -Я целый месяц пыталась вылечить "Эллипса". Или хотя бы узнать, чем он болен. Но ничего у меня не получилось...
-Эй, хозяйка! Ходят упорные слухи, что мне вчера кто-то звонил, и ты снимала трубку! - перебивает ее долговязый белобрысый парень.
- Снимала, - подтверждает Элли, разливая по разнокалиберным чашкам заварку из пузатого керамического чайника.
- Ну, и? Что-нибудь просили передать?
- Нет. Сказали только, что звонят из министерства. Совершенно пьяным, между прочим, голосом.
Белобрысый озадаченно хмурит брови.
- Это, наверное, Серега. А ты что?
- Сказала, что ты уехал в Кремль. Товарищ из министерства сразу же положил трубку.
Элли пододвигает ко мне сухарницу.
- Угощайтесь. Свеженькие!
Я быстро протягиваю руку, и наши пальцы на мгновение соприкасаются. Интересно, обратила она на это внимание или нет? Какие розовые у нее ногти... Коротко подстриженные и покрытые бесцветным лаком. Совсем немодным в данное время. Или даже совсем голые? Ну, при таких "внешних данных" за модой можно не следить. Она и в халатике, королева. А уж в вечернем платье... Или, еще лучше...
Элли, словно прочитав мои не успевшие родиться мысли, вдруг строго смотрит на меня и спрашивает:
- И какими ожидаются результаты инспекции? Вы не будете судить нас слишком строго?
Милая девочка! Да не это должно волновать тебя сейчас! Тебе о замужестве надо думать, а не о результатах инспекции! Молодость скоро пройдет, как с белых яблонь дым, и с чем ты останешься? С прекрасными результатами инспекции? Красота - она вроде бумажных денег, а жизнь галопирующая инфляция. И чтобы не очутиться через десяток лет у разбитого корыта, эти бумажки нужно как можно быстрее обменять на хорошо обеспеченное будущее. В крайнем случае - на любовь, но с гарантией. Заверенной штампом в паспорте...
- Трудно сказать. Меня беспокоят эти приступы. Хорошо, если они вызваны ошибкой в модифицированных сетевых протоколах. Тогда после размыкания "Эллипса" и включения компьютеров в гиперсеть с ее совершенно другими протоколами припадки сами собой прекратятся. Но если это - скрытый дефект одного из будущих серверов? В "Неводе" сразу же появится существенных размеров дыра. А не хотелось бы.
Элли наклоняет голову и смотрит на меня чуть искоса, словно кокетливая десятилетняя девочка. И этот взгляд ей очень идет.
- А когда вы собираетесь забрасывать в море информации свой "Невод"?
- Через месяц. Но ошибку нужно найти раньше. У вас есть какие-то...
- Я просто так спросила, - перебивает меня Элли. - Из женского любопытства. Алик, еще чашечку? Ты у нас любишь чаи гонять.
Кажется, мой ответ ее встревожил. Хотя ничего нового я не сообщил. Срок включения "Эллипса" в гиперсеть давно известен. Так что же ее взволновало?
Я смотрю сбоку на маленький, чуть вздернутый носик, перечеркнутый тоненькой черной полоской ресниц, пью мелкими глотками горячий чай и думаю: "А все-таки хорошая у меня работа. И эти надоевшие командировки, и бесконечные ночные смены... Во всем есть скрытый положительный смысл. Может быть, и чаепитие сегодняшнее - не случайно? И эта красивая девушка, сидящая рядом, на расстоянии ладони - тоже? А загадочный вирус появился исключительно ради нашего знакомства? Тогда его нужно назвать "фея", а не "ведьма".
- Скажите, а давно начались приступы лихорадки? - спрашиваю я у Белобокова. Кажется, ему не нравится, что Элли так много со мною разговаривает. Да и двум другим парням тоже. Я их понимаю. Приехал столичный хлыщ и обхаживает красивую провинциалочку... С известными намерениями.
- Месяца через два после повреждения кабеля. Вначале это повторялось не каждую ночь, поэтому первые приступы сочли за случайные сбои. А уж потом... Можно журнал дежурств полистать, там должно быть как-то отмечено.
Ну конечно. Как это я сам не догадался? В журнале наверняка должно быть что-нибудь интересное. А вдруг это все-таки компьютерный вирус? С замедленным действием, вроде того, которым вызывается СПИД? Только такой, наверное, и может преодолеть мощную иммунную систему широкополосных сетей. Сколько возни было, пока ее отладили. И вот теперь - все сначала...
С трудом дождавшись конца чайной церемонии, я прошу у Белобокова журнал.
- Он вообще-то у нас... в довольно свободной форме ведется, озадаченно трет он ладонью высокий, с едва намечающимися морщинками, лоб. Молодежь иногда развлекается. Поскольку за все время существования этого уникального издания вы - первый посторонний читатель... В общем, на форму не обращайте внимания. А содержание абсолютно правдиво, без вымысла и умолчаний. Цензура у нас начисто отсутствует. Вам, насколько я понимаю, нужен предпоследний номер?
- Тот, в котором завязка драмы. Окончание ее, насколько я понимаю, будет дописано в ближайшее время.
Направляясь вслед за Белобоковым из машзала в его каморку, я оглядываюсь. Элли собрала в пластмассовую коробку чашки и теперь вытирает стол фланелевой салфеткой. Брови ее насуплены, взгляд сосредоточен. Как будто она не со стола убирает, а к прыжку с десятиметровой вышки готовится. Что же ее так встревожило? Уж не мои ли слова о скором окончании драмы? Стоп, стоп. Видно, это у меня уже профессиональное: подозревать первого встречного и за каждым кустом видеть технокрысу. Просто у девочки какие-то неприятности личного свойства. Никакая красота от них, к сожалению, не спасает. Скорее даже наоборот, способствует.
- Вы можете посидеть за моим столом, - говорит мне Белобоков, вручая большую тетрадь в синем дерматиновом переплете. - А я, с вашего позволения, займусь делами. У нас одна "персоналка" засбоила.
Белобоков исчезает постепенно, словно чеширский кот. Дверь за ним уже закрылась, а голос все звучит: