Глава 25
В этот раз мне, можно сказать, повезло. Три телекамеры, непрерывно снимавшие Пеночкина и его свиту, четко запечатлели: я к его убийству не имею ни малейшего отношения. Только раз в кадре мелькают мои ноги и полы пиджака-"вопилки". Это когда я бегу к трону, еще без короны-шлема в руках. А все потому, что, когда началась "ламбада", одна камера снимала агонизирующего Петю, вторая - расправу над Мефодием, третья давала панораму зала с остолбеневшими от шока адептами "общей веры". Но в прямой эфир это, к счастью, не пошло. После того, как на экранах один раз показали зевающую во весь рот Элли, другой - Анечку, почесывающую голову под короной, режиссер, умница, начал выпускать в эфир только отредактированную видеозапись. А увидел я все это уже потом, на закрытом показе в мрачном здании недалеко от "Детского мира". Славка еще раз выхлопотал мне пропуск. Вначале я не хотел идти, потом сообразил: от этого зависит, признаваться в том, что это я спер нейрокомпьютер и шлем, или нет. Попробуй, объясни начальникам Грибникова, зачем я это сделал, если я и себе этого объяснить не могу. Помнится, Пеночкин мне перед смертью приказал, или Мефодий. Но не Грибников: он, я уверен, уже выходил в это время из зала, с просветленным и глупым от счастья лицом.
Анна Федоровна приболела, и мне приходится готовить завтрак самому. Дежурное блюдо номер один: яичница.
А вообще-то даже я вторую неделю не могу прийти в себя от шока. Что уж говорить об остальных? Во время закрытого просмотра видеозаписи, сделанной в роковой для Пеночкина день, выступал какой-то академик от медицины, утверждал, что психическое здоровье нации серьезно подорвано. И не только нации: во всем мире прошла волна самоубийств. Хорошо, не моя в том вина. А единственное лекарство от всего этого - артегомы! Хотя это то же самое, что наркомана спасать наркотиками. Но ничего лучшего врачи пока не придумали. Уменьшают, правда, постепенно количество часов на телеканалах, посвященных "чебурашкам", но в ответ - тысячи разгневанных телеграмм и даже демонстрации. "Общество защиты прав артегомов" преобразовалось в партию, которая, видимо, станет правящей уже на следующих выборах. Их главный лозунг прежний: артегомы - разведчики человечества на пути в светлое будущее. Не хватает - пока - только одного слова в конце лозунга: - артегомизм. Или как там его назовут...
Времени у меня, как всегда, в обрез, и, поставив на электроплиту чайник, я тащу тарелку с яичницей в комнату.
- Родя, включи мне важнейшие новости.
- Включаю. Важнейшие новости.
"Агентство "Рейтер" сообщает: вчера в парижской префектуре впервые в мире зарегистрирован брак артегома с женщиной. Счастливая новобрачная Эрика Штеффер, в недавнем прошлом - супермодель. Ее суженый - артегом типа "гомункулус", Давид Супермен...
Выглядит эта модельная парочка неплохо: она - белокурая все еще красавица лет тридцати с хвостиком, он - вылитый Сталлонегер с мощными пластмассовыми бицепсами. Передвигается супермен правда, несколько враскарячку, но оплошавший было оператор переводит камеру на лицо жениха, дает его крупным планом... Да, вылитый Сталлонегер.
Хорошо хоть, не меховой "Чебурашка".
- Стоит такой артегом пока баснословно дорого, только женщина выдающихся способностей в состоянии его приобрести. Но Эрика утверждает, что ни с одним мужчиной она не была так счастлива, в интимном плане, как с Давидом, и он вполне оправдывает фамилию нового семейства артегомов фирмы "Гомункулус Индастри".
Я промакиваю кусочком хлеба вытекший на тарелку желток.
Да, уж ее-то выборка мужчин достаточно репрезентативна. Есть с кем сравнивать.
- Вас вызывает дочь! - прерывает Родион "важнейшие новости". Соединить?
- Конечно.
- Пап, это я. Ты приедешь сегодня?
- Как всегда.
- А... пораньше ты не мог бы? Очень нужно!
Лицо Маришки на экране терминала становится похожим на то, двадцатилетней давности, когда она выпрашивала новую куклу.
- Что, очередные теледебаты?
- Ну, вроде этого.
- Ты опять идешь в храм "новой веры"?
- Я ненадолго. Ты только не сердись, пап, ладно? Может, я там себе жениха найду, - заговорщицки улыбается Маришка.
- Надеюсь, не артегома?
- Ну что ты... Они так дорого стоят... - вздыхает дочь, и мне хочется стукнуть по столу кулаком. Но после Общего Шока, как окрестили это тележурналисты, я неделю отпаивал Маришку то водкой, то валерьянкой, и пришла она в себя лишь после того, как я, по высказанному шепотом совету врача, сводил ее в ближайший кинотеатр.
- Ладно. Через час буду.
- Через сорок минут. Ну, пап... - торгуется, по детской привычке, Маришка.
- Может, и через сорок. Яичницу мне можно доесть?
- Ага! И сразу выезжай!
Обрадованная Маришка посылает мне воздушный поцелуй, я вяло жую остывшую белковую корочку. Родя возобновляет показ новостей.
"Агентство "Интерфакс" передает: обнаружен еще один свидетель вознесения создателя артегомов на небеса. Правда, свидетель уверяет, что это произошло не на третий день после трагической гибели Петра Пеночкина, а на девятый. Место, где это произошло, свидетель назвать отказывается, ссылаясь на то, что во сне ему "был голос", запрещающий это делать...
На экране появляется старичок лет семидесяти, с окладистой седой бородой, в старомодном длиннополом плаще.
Последний ошметок яичницы шлепается с вилки на тарелку.
Да это... Да это же тот самый дедок, который стоял вначале за Мефодием, а потом впереди нас с падре! Ай да дедок...
- Следует отметить, что, поскольку место захоронения Петра Пеночкина держится в глубокой тайне, все предыдущие свидетели его "вознесения" указывали совершенно разные координаты места, где по их мнению, произошло это событие. Напоминаем, что перед стенами Государственной думы уже вторую неделю почти непрерывно продолжаются демонстрации адептов "новой веры" с требованием обнародовать место захоронения создателя артегомов.
По сообщению агентства "Интерфакс", аннулированы итоги конкурса красоты "мисс Москва". Ни члены жюри, ни многочисленные зрители не понимают, каким образом победительницей в нем вышла некая Анна Пеночкина, чьи внешние данные никоим образом не соответствуют предъявляемым требованиям. Кроме того, в настоящее время Анна Пеночкина, вместе со своей матерью, находится в психиатрической лечебнице...
- Достаточно, Род!
Я уношусь на кухню, завариваю разовый пакетик чая, мою тарелку и вилку.
Больше всего мне жалко Анечку. Ей-то за что? Хотя Элли тоже не повезло. Точнее, нам с нею не повезло.
Похоже, мир постепенно оправляется от Общего Шока. Оправляется и становится прежним. Как будто и не было Шока, как будто Петя Пеночкин все так же восседает на троне. И как это понимать? Жаль, Гриши больше нет. Уж он-то объяснил бы. Сказал бы что-нибудь вроде: "Гибрид-эгрегор окреп настолько, что ему уже не нужно мощное материальное воплощение в "физическом мире"...
- Хозяин, вас вызывает Юлия. - кричит мне из комнаты Родион. Все никак не соберусь протянуть "отросток" терминала на кухню, вот и приходится бегать туда-сюда.
- Соединяй.
- Папа, это я. Витя... Витя с самого утра ушел к Думе. А мне... Мне даже в парикмахерскую нет времени сходить. И на работе он вчера, кажется, опять не был... - чуть не плачет Юлька. И я понимаю: не из-за парикмахерской. Просто Витюха по-прежнему домой приходит только ночевать. И, боюсь, не как муж. Артегомшу он себе завел, что ли?
- Ты вот что... Я сейчас заберу у Маришки Ванечку и приеду с ним к тебе. Как ты думаешь, я с тремя внуками-внучками справлюсь? А ты сходишь тем временем в парикмахерскую и... куда там тебе еще надо. Только "чебурашек" детям не показывай и сама на них не смотри. Витька не заставляет? Я пообещал ему голову оторвать, если тебя или внуков потянет в кинотеатр.
- Не заставляет... Спасибо вам! - улыбается сквозь слезы Юлька.
Много ли молодой женщине нужно? Модную шмотку раз в месяц купить, время и деньги прическу сделать, немного мужской ласки. А Витька, паразит... Его Юлька после шока полторы недели коньяком отпаивала. Но нужно было, наверное, - спиртом...