Он с изумлением обнаружил, что тело Рандаццо и на самом деле уже кладут на носилки.
– Вы действительно полагаете, что все здесь пройдет тихо и незаметно? Что никто ничего не видит? И никого не интересует, что здесь творится?
Грасси задумался.
– А что здесь творится?
Ответил ему Дзеккини:
– Рано или поздно кто-нибудь наверху решит, что пришло время во всем разобраться. Приедут люди со стороны. Начнут задавать вопросы и получать ответы. Их тогда уже не остановишь. Надо же и о собственной карьере думать. И делать выводы.
Майор пожал плечами. Перони с удовлетворением отметил, что веронец держится увереннее, что сомнения, которые, похоже, грызли его с самого начала, исчезли.
– Мы здесь. Разве это не причина, чтобы задуматься?
Грасси кивнул:
– Согласен. Подумать есть о чем. Но главное в другом. Вы явились сюда, чтобы допросить мертвеца. Перони здесь потому, что он идиот, привыкший совать нос туда, куда его не приглашают.
Так что не отнимайте у меня время. А будете упираться, обещаю, что устрою обоим неприятности.
Каталку с телом Рандаццо покатили через площадь.
– Так у вас есть подозреваемые, комиссар? – поинтересовался Перони.
– Хорошие полицейские всегда наживают врагов, – ответил Грасси и, покосившись на римлянина, добавил: – Плохие, кстати, тоже. Советую взять на заметку.
С этими словами комиссар повернулся и зашагал вслед за каталкой, сердито покрикивая на бесцельно слоняющихся полицейских, лица и позы которых выдавали желание поскорее отправиться по домам.
Дзеккини покачал головой:
– Хочу пива. Кто со мной?
– Я угощаю, – сказал Перони.
Майор повернулся и посмотрел на него с каким-то странным выражением. Как будто он чем-то провинился.
– Нет. Угощаю я. И разыщите-ка вашего напарника. Нам нужно поговорить.
Глава 20
Когда он очнулся, Дэниэл Форстер все еще стоял над ним, едва не тыча в лицо дулом обреза. Коста пощупан за ухом – кровь – и поморщился.
– У вас, когда сердитесь, английский акцент проскакивает, – заметил он.
– Сам нарвался! – рыкнул Форстер.
– Вы очень опрометчивы. Я могу подняться? И пожалуйста, если вас не затруднит, принесите воды.
Женщина быстро сказала что-то по-английски – смысла он не уловил, – прошла в кухню и вернулась со стаканом. Коста не без труда встал, взял стакан и благодарно кивнул.
– Без глупостей, Дэниэл, – твердо сказала она. – Я серьезно.
Больше всего Косту поразил мужчина. Форстер, человек культурный и образованный, выглядел потерянным, опустившимся, надломленным. Впечатление было такое, что не он защищает Лауру, а она его.
– Выслушайте меня, – сказал Коста.
Форстер вскинул дробовик:
– Заткнись! Знаешь, у нас все подготовлено. Если понадобится, нас через час здесь не будет. Здесь есть лодки. Есть люди, которые нам помогут. Ты и остыть не успеешь…
Женщина положила руку на ружье:
– Нет, Дэниэл. Этого не будет. Я не позволю.
Коста осторожно опустил руку в карман пиджака и достал удостоверение.
– Я не тот, за кого вы меня принимаете. Я полицейский. И сюда пришел, чтобы попросить вас о помощи. Надо закончить то, что следовало бы сделать еще пять лет назад – отправить Хьюго Мэсситера за решетку.
Форстер изумленно посмотрел на него. И рассмеялся. Получилось невесело.
– Выслушай его, Дэниэл! – раздраженно бросила Лаура. – Пусть расскажет. Дай человеку шанс.
– Какой шанс? Шанс полицейскому посадить Хьюго? А раньше у них шансов не было? Сколько ж им надо?
– Достаточно одного, но хорошего, – ответил Коста. – Мы рассчитываем на вас.
Теперь заговорила женщина:
– Невозможно. – Она посмотрела на Косту большими грустными глазами. – Мы не можем вам помочь. К сожалению.
– Почему? – не понял он. – Так и будете всю жизнь прятаться? Неужели вам не хочется быть самими собой?
– Нам хочется просто жить, – угрюмо ответил Форстер, обводя взглядом убогое жилище. – Пусть даже вот так.
– Обещаю, вам ничто не грозит, – быстро добавил Коста. – Мы обеспечим защиту. Сделаем все, что нужно.
Форстер снова засмеялся. Но уже мягче. Наверное, так, как смеялся когда-то.
– Все, что нужно, у нас уже было, – вздохнул он. – Дом. деньги. Свобода. И самое главное, мы были вместе. А потом Мэсситер вернулся и отобрал все. Кроме последнего.
Форстер отложил ружье, обнял женщину за талию, поцеловал ее в щеку и повернулся к Нику.
– И этого он у нас не отнимет никогда, – твердо сказал он.
– Но ведь это не ваша жизнь, – возразил Коста.
Лаура заглянула в удостоверение.
– Ту нашу жизнь, агент Коста, украл Хьюго Мэсситер. От нее ничего не осталось. К чему же нам возвращаться?