Мэсситер повернулся к майору:
– Она всего лишь женщина, Дзеккини. Ее легко обмануть. Довольно с нее пережитой боли. Я не допущу, чтобы ее мучили. – Он с улыбкой посмотрел в темные испуганные глаза. – Я знаю, что ты не имеешь никакого отношения ни к смерти Скакки, ни к смерти тех полицейских. Я докажу это всеми имеющимися в моем распоряжении средствами. Ты останешься несвободе. Обещаю. И тебе нечего бояться.
Он дотронулся до дешевой выцветшей рубашки и поймал полный ненависти взгляд Форстера. Ник Коста оттолкнул его руку.
– Тебе нужно переодеться. Тебе понадобится адвокат. Квартира. И какое-то время, чтобы мы могли снова привыкнуть друг к другу.
– Вы поедете с нами! – нетерпеливо повторил Коста. – Сейчас же. Мы ведем уголовное расследование, и вы важный свидетель.
Мэсситер посмотрел на Арканджело. Несчастные и перепуганные, они сидели молча, во все глаза следя за происходящим.
– Перестаньте! У меня прием! Меня ждут гости. Важные, уважаемые люди. Люди, которым не захочется, чтобы я расстраивался из-за пустяков.
– Очень жаль, но правила есть правила, – возразил майор. – Вы вернетесь не позднее девяти. И тогда уж веселитесь, сколько душе угодно. Подписывайте контракт…
Какие же все-таки глупцы! Как у них все очевидно!
– Но, господа, – прервал он Дзеккини. – Подписывать ничего не нужно. Нам с Арканджело надоело торговаться еще час назад. Контракт уже подписан. Сделка заключена. Государственные и городские деньги поступают на мои банковские счета, а часть их с моих счетов переводится на счет прежних владельцев. Мы лишь ждем прибытия мэра, чтобы объявить новость собравшимся внизу бездельникам.
Мэсситер сделал паузу – чтобы дошло до всех.
– Изола дельи Арканджели – мой. А вместе с ним и все прочее: бюрократы, политики, полицейские. Можете забрать Форстера в тюрьму. Что касается Лауры, то о ней позаботится мой адвокат, а когда сумма залога будет внесена, она вернется в выбранное мной место. А сейчас…
Однако они не сдавались. По лестнице поднимались еще двое.
Глава 25
Смокинги и вечерние платья окружали ее со всех сторон, требующие внимания голоса перекрывали звуки музыки, и Тереза едва сдерживалась, чтобы не закричать: «Да перестаньте же каркать! Закройте рты!» Сильвио получил-таки результат, причем раньше обещанного срока, но как ему это удалось, она не расслышала. Слова Альберто Този вертелись в голове бессмысленной каруселью, никак не укладываясь в созданную тяжкими трудами последних дней стройную систему фактов и подозрений.
Коста и Перони уже ушли вместе с остальными, а она все еще стояла на ступеньках, стараясь отделить тоненький, писклявый голосок Сильвио от окружающей суматохи. Подошедший официант молча протянул серебряный поднос с крошечными канапе, и Тереза устремила на него полный отчаяния взгляд.
– Ради Бога, окажите услугу. Мне только что позвонили… умер дядя… Вы не могли бы попросить их немного помолчать?
Бесстрастное лицо официанта моментально подобрело.
– Какое горе! Примите мои соболезнования, синьора. Конечно.
Он тут же взялся за дело, и толпа, повинуясь внятному жесту закованной в белую перчатку руки, постепенно притихла.
Тереза смогла наконец разобрать сбивчивую скороговорку Сильвио. Слушая его бормотание, она мысленно напомнила себе, что должна в ближайшее же время научить своего ассистента не волноваться и сохранять спокойствие даже в самые ответственные моменты.
– Хорошо, Сильвио, хорошо. Не волнуйся. Повтори еще раз.
Крепкое плечо в чем-то темном заставило ее посторониться. Тереза инстинктивно вскинула голову и увидела того самого фермера, прибывшего несколько минут назад на моторке. Вблизи он оказался нисколько не чище, чем показался ей издалека. Перепачканный глиной и золой, он уверенно, не обращая ни на кого внимания, как человек, сосредоточенный на какой-то одной цели, поднимался по широкой мраморной лестнице, прижимая к себе охапку хвороста.
Она еще раз выслушала помощника и облегченно вздохнула, когда Сильвио смог наконец внятно изложить то, что хотел.
Быстрые решения. Тереза ненавидела их и обожала. Сунув телефон в карман, она последовала за незнакомцем с хворостом, уклоняясь от торчащих в обе стороны сучьев, прокручивая полученную информацию и отчаянно пытаясь совместить ее с тем, что они уже знали.
Свернув с лестницы, Тереза оказалась у распахнутой двери, за которой открывалась просторная комната. Теплый желтоватый свет солнца вливался в нее через необычной формы окна. Посреди комнаты стоял человек, которого она видела всего лишь дважды – сначала на катере, когда они пересекали Большой канал, и потом в палаццо. Хьюго Мэсситер держался уверенно, как будто все здесь – стены, кирпичи, бетон и даже люди – принадлежало ему.