– Не хочу казаться лживой сукой! Если иначе правоту не доказать, я готова отречься от клана и вновь стать одиночкой, – гордо заявила Анезка, дрожа от негодования всем телом. – Я сделаю это ради Ирики и фей, что загубила дрянь. И конечно, чтобы спасти душу любимого. Он должен сознаться в пособничестве и искренне раскаяться. Когда ты меня прочтешь и убедишься, что я честна, то надеюсь, найдешь шлюху и отправишь на «тот свет».
– Ты же понимаешь, что искупление Вильяма в представлении твоих сестер – смерть? Да и в моих – тоже. Я не позволю из удовольствия, мщения или попытки разгадать чьи-то тайны, убивать направо и налево. Как только вина будет доказана, он умрет.
– Но во всем виновата Мелинда! Она обманом заставила пойти его на грех! – всполошилась девушка, краснея и покрываясь холодным потом.
– Мне жаль, – и мне реально было жаль. Я прониклась к новому знакомому, но при необходимости готова была прикончить, не задумываясь. – Он взрослый мальчик и, судя по всему, принимал решения самостоятельно, без постороннего давления. Кем бы ни оказалась любовница, волшебного воздействия на парня она не применяла.
***
Чем дольше длилась беседа, тем сильней вокруг сгущалась негативная энергия. Феям не нравилось, что Анезка так охотно общалась. Любопытно, что их смущало? Сейчас я скорее являлась союзником, чем врагом. Разобраться с убийством в кратчайшие сроки было в общих интересах. Клану срочно требовалась Первосущная, пока не разразилась междоусобная война. С другой стороны, убийца матки для улья был очевиден, и диалог с Падальщицей казался ненужным и опасным. Напряжение нарастало. Еще чуть-чуть и, невзирая на то, кто я, они начнут атаковать, чтоб с боем вернуть сестру в лоно семьи.
Убедившись, что девчонка не передумала, я озвучила опасения вслух. Оставлять ее на попечение «участливых» подруг не хотелось. Того и гляди, в деле обнаружатся дополнительные подробности или пропадет сама свидетельница. Переполошившись, девушка согласилась уйти незамедлительно, и мы спешно покинули зимний сад. Благодаря Анезке, нам удалось избежать преследования и благополучно добраться до арендованного автомобиля. Однако я была уверена, что это не конец. Едва лесные создания поймут, что случилось, как тут же решат, что полукровка – предательница. Нас станут не просто искать, а устроят игру на выживание.
Свернув с дороги, мы бросили машину, и пересекли город на другой. Проехав несколько километров, спрятали транспорт и последнюю часть пути добирались на снегоходах. Пообещав защиту, я вела спутницу в надежное место – давно заброшенную сторожку лесника, правда, упустив факт, что принадлежала она не мне. В случае экстренных обстоятельств, там собирались укрыться Вильям с любовницей. Естественно, теперь он сам отсиживался в избушке, скрываясь от фей и прочих желающих перерезать ему горло.
Воссоединение получилось не из приятных. Ожидая только меня, молодой человек, заметив непредвиденный «хвост», остался спокоен. А вот обомлевшая женушка затряслась от возбуждения и гнева.
– Что он здесь делает? – моментально завелась она, стоило парню выйти навстречу. – Мы так не договаривались!
– Во-первых, мы никак «не договаривались», – парировала я, кое-как освобождая рот от балаклавы и увесистого шарфа. – Ты решила покинуть замок, а я обязалась на время тебя спрятать. Подробности не обсуждались. Во-вторых, это его дом.
– Но он – хладнокровный палач!
– Пару часов назад ты не была так уверена. К тому же, я не могу упускать из виду обоих подозреваемых.
– «Обоих»?! Значит, ты по-прежнему считаешь меня причастной? И это после того, что я рассказала?
– Вы оба поведали занятные истории, но пока я не верю ни в одну.
Лицо Анезки вытянулось, Вильям же и бровью не повел. Сложив руки на груди, он терпеливо ждал продолжения. Самоконтроль и деликатность. Такие качества в мужчинах мне нравились, но редко встречались вместе. Засмотревшись на парня дольше положенных пяти секунд, я решила: хорошо бы ретироваться в сторожку. Назревал скандал, а участвовать в семейных разборках мне не хотелось. Спешно направившись к двери, я уже слышала первые обвинения: