Дальше старуха зашептала на древнем языке фей. Он никогда мне не давался, так что разобрать я смогла отдельные фразы. Наши тела быстро окутал древесный кокон. Он наполнился нежным пьянящим ароматом жасмина и мокрой, пропитанной дождем, землей. Я с жадностью вдыхала свежую сладость, и даже боль, пронзившая запястья, казалась незначительной мелочью. Разум подсказывал, что проколы глубокие и кровь из них хлещет ручьем, но я была так заворожена, что никак не реагировала. Когда плотная оболочка распалась, я очнулась и поняла, что в кисти воткнуты пальцы-колья Ирики, от которых по венам расползается жгучий огонь.
– Слушай внимательно. Тогда, в сорок пятом, чтобы спасти себя и общину, я предала Линди: помогла сдержать ее темную сторону, упрятав подальше от смертных. Я лично заманила покровительницу на Дамнат, где мы с Первосущными сестрами соткали Зеркальную Ловушку. Когда дьяволица в нее попалась, полотно разбили, а осколки развеяли по ветру. Не позволяй ей собрать их вновь.
– Как с этим связан Вильям и…
– Запомни, – грубо перебив, зарычала матка, – обломки не должны покинуть сосуды. Иначе стерва возродит былую силу и устроит третью мировую войну. Не упусти парня, но и не верь ему. Больше всего на свете он хочет воссоединиться с гадиной. А сейчас я отвлеку ее, и дам вам возможность выбраться на берег. Ступайте к клану. Они защитят вас, – отпуская меня на лету, приказала матка, направляясь к краю воронки.
– «Защитят»? Сбрендила? Куда ты? Не глупи! – заорала я, что есть мочи. – Линди убьет тебя, как только получит желаемое. А нас прикончат твои подданные, едва узнают, что ты мертва.
– Не получит, пока Шеду с тобой.
Это были ее последние слова. Ураган со свистом потащил лодку к архипелагу, все дальше унося от грозной твари и зловещей наездницы. Я знала: Ирика не вернется. Но то, как она пожертвовала собой, так впечатлило меня, что я впервые решила довериться фее.
Стоило нам ступить на сушу, как рыбацкое судно, все еще терзаемое воздушным потоком, распалось на части. Лесные создания уже ждали. Заметив отсутствие предводительницы, они, с яростным кличем, ринулись в бой, но, так и не достигнув цели, недоуменно замерли в нескольких метрах от нас. Глаза коряг были устремлены на меня. Секундой позже, словно по беззвучной команде, дьявольские отродья, нехотя, опустились на колени, и склонили головы. Я вдруг осознала, что сотворила Первосущная. Она не лгала. Отныне феи обязаны были не только помогать, но и исполнять любой мой каприз, ведь я приняла на себя роль их новой королевы.
***
Дни привычной жизни подошли к концу. Кто знает, что творилось в безумном сознании Линди. Одно было наверняка: прежде чем сделать шаг, следовало хорошенько взвесить последствия. Единственное здравое решение, приходившее в голову: надежно укрыть Шеду в бункере Ирики. Да, прятаться вечно мы не могли, но и бездумно возвращаться на большую землю – не стоило.
Сопроводив новоиспеченную королеву в укрытие, феи почтенно раскланялись и растерянно вышли. Не решаясь первой начать разговор, я осмотрелась. Первосущная отлично устроилась. Невзирая на спартанские условия, спальня оказалась уютной, светлой и роскошно обустроенной в восточном стиле. В центре возвышалась огромная круглая тахта с десятками подушек. Рядом, на приставном столике, ждал антикварный поднос с горячей едой и двумя чашками свежезаваренного кофе. Слева от ложа располагался наполненный до отказа бар с гранитной стойкой, а справа – несколько книжных шкафов, на всю работающий биокамин и пара старинных бержеров.
Скинув верхнюю одежду на пол, я рухнула на царское ложе. Складывалось впечатление, что вместе со сверхъестественными остров забрал и прочие силы: моральные и физические. Что испытывал Вильям, я представлять не бралась. За какой-то час он потерял жену, любовницу и окончательно разочаровался в той, кому доверял. У бедняги осталась только я – странная, малознакомая сущность, сама разрывающаяся на две половины.
Уничтожив кофе одним глотком, молодой человек перенес кресло к дивану и, грациозно закинув ногу на ногу, уставился на меня в немом ожидании.
– Ты, небось, привык к роскоши, – начала я не с того, что он хотел слышать. Подбородок виновато склонился к груди, пусть я и не понимала за что мне стыдно. Близость с парнем рождала непредсказуемые эмоции, что одновременно и раздражало, и побуждало интерес. – Лесные бабы любят все блестящее и дорогостоящее, даже если перед ними – дерьмо, – выкрутилась я, разряжая обстановку, и заставляя собеседника улыбнуться. – Удивительно, что они похожи на деревья, а не на сорок, – уверенность набирала обороты, и перейти к насущному стало проще: – Вижу, ты жаждешь подробностей.