— Но ведь ей это удалось.
— Нет, я все-таки понял, что мы абсолютно не подходим друг другу. Вот поэтому я и задумал «подбросить» ей детей на все выходные. Но мой коварный план потерпел крах — из-за свинки и матушкиного вмешательства. В ту пору мне казалось, что великодушнее повернуть дело так, чтобы Сандра сама сказала «нет». Я думал, что она искренне ко мне привязана, и не хотел ее унижать.
Мэри лихорадочно обдумывала услышанное. Визит Сандры к ней был, очевидно, подсказан злобной мстительностью. Она не смогла заполучить Джефа, но не желала его уступать и сопернице.
— А ты не помнишь, как ворвался в дом Пола, как уставился на меня в то утро. Страшно подумать, чего ты мне наговорил!
— Я и вправду решил, что ты ушла от меня к другому. Ведь ты вздыхала по тому парню в детстве; к тому же я видел, как он целовал тебя в саду. Надо было мне послушаться голоса сердца!
— Ты мне не доверял!
— В то утро все сложилось не так, как я планировал, — угрюмо пояснил он. — Я лихорадочно подбирал слова, пытался поклясться тебе в любви до гроба, а опыт у меня в этом деле крайне небольшой. Я хотел сказать тебе, что между мной и Сандрой все кончено, а ты повела себя так, словно хотела избавиться от меня, как от наваждения.
— Не сам ли ты к этому стремился? — пожала плечами Мэри.
— В то время я хватался за соломинку. Не разобрался в своих чувствах, пока не повстречал тебя. Любовь сильнее гордости, но понять это непросто.
— Как насчет той ночи? — глухо осведомилась она. — Неужели ты так и не усвоил урока?
В голосе Джефа звучала мягкая ирония, однако серьезный, немигающий взгляд не оставлял места сомнениям.
— В ту ночь я просто-таки истощил словарь любовных признаний.
— Ах, да-да! — мелодраматично воскликнула Мэри. — Влюбленные, охваченные страстью, не отвечают за свои слова и поступки.
— Я всегда отвечаю за то, что говорю и делаю. — Джеф заглянул в глаза девушки и с трудом удержался от новых поцелуев. — Но в тебе я не был уверен, потому и ждал. Хотел объясниться утром, устранить все недоразумения. К сожалению, твои чувства любящей дочери оказались сильнее всех прочих.
— Мне казалось, ты не хочешь принимать на себя новых обязательств, поэтому и изобразила равнодушие. Ты ни слова не сказал о будущем, а я считала, что, поскольку ты помолвлен с Сандрой, у меня нет права тебя принуждать. Просто любить тебя казалось… самым естественным поступком на свете. — Низкий, хрипловатый голосок Мэри беспомощно срывался. — Я хотела доказать на деле, как сильно люблю тебя. Утром я подумала, что допустила ужасную ошибку, что ты не разделяешь моих чувств. Я не могу быть просто любовницей… Если бы ты и впрямь любил меня, ты вел бы себя иначе.
Пальцы Джефа крепче стиснули ее плечико.
— Боюсь, что брак с тобой сулит мне немало испытаний.
— Ты делаешь мне предложение? — Мэри попыталась изобразить полное равнодушие, но так и не смогла сдержать блаженной широкой, едва ли не до ушей, улыбки. Хватит с нее холодной неприступности.
— Я посоветовался с семьей…
— Послушай, я не выйду за тебя замуж только потому, что дети ко мне привязались. — Губки Мэри обиженно дрогнули.
— Долли всякий день твердит мне, что она и Сэм — уже не дети. Даже если мои племяннички возненавидели бы тебя, я бы махнул на это рукой. Но они тебя обожают.
— С детьми куда проще найти общий язык, чем с тобой.
— А ты попробуй найти и со мной. Скажи: «Я люблю тебя и готова выйти за тебя замуж».
— Это принуждение! — упрекнула она Джефа с притворной строгостью.
— Я пережил две недели сплошного ада, — серьезно возразил он. — И не выпущу тебя, пока не услышу, что ты — моя.
Мэри могла бы указать на непрактичность подобного намерения, но не сделала этого.
— Я была так несчастна! — воскликнула она, самозабвенно обвивая руками шею любимого. Ты единственный, кого я когда-либо соблазнила, единственный, кого я любила и люблю.