Из горла Змея вырвался рык. Он с силой вонзался в сузившееся лоно Марии, буравил его так, что смазка текла по бедрам, пока наконец не закричал, запрокинув голову.
Как долго он лежал на Марии, Змей не знал. По телу прокатывались волны дрожи — это монстр пятился в свою клетку. Когда сознание вернулось окончательно, Мария гладила его плечи, перебирала волосы и, громко всхлипывая, скользила под ним взад-вперед.
Она рыдала.
Змей перевернулся на спину. Мария, как наездница, оседлала его бедра. Он притянул ее к себе и легонько поцеловал в губы, дожидаясь, когда она перестанет плакать.
— Я помню все, — шепнула Мария.
— Лучше не помнить, — бесцветным голосом отозвался Змей.
— Откуда такая жестокость?! — выпалила она, впиваясь в него свирепым взглядом. — Ты все у меня отнял!
— О твоей безопасности думал…
— Я понимаю, почему ты так поступил, — обреченно проговорила Мария. — Но как ты это выносишь после всего, что между нами было?!
Змей судорожно сглотнул и еще плотнее прижал к себе Марию.
— Я каждый день возвращаюсь в этот мир, потому что знаю: ты рядом, — хриплым от переполнявших его чувств голосом ответил Змей. — Я знаю, что ты жива, и утешаюсь этим.
Мария медленно покачала головой:
— Ты снова меня бросишь и заберешь все воспоминания о нашем прошлом?
Боль в ее голосе пронзила его душу.
— Иначе… нельзя.
— Поэтому я и не могу начать все сначала, — невесело усмехнулась она. — Ты до сих пор живешь в каком-то закоулке моей памяти.
Начать все сначала? Змей зажмурился, умоляя Всевышнего сделать Марию сильной.
— Если хочешь, могу тебя освободить. — Змей открыл глаза и наткнулся на пристальный взгляд Марии.
— Ты позволишь мне завести любовника? Или выйти замуж?
От таких слов душа Змея разрывалась на части, но он заставил себя сделать непроницаемое лицо.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива и ничего не боялась.
Мария уткнулась в его плечо:
— Сегодня наша годовщина, помнишь?
Змей медленно выдохнул: только бы Мария не начала молоть чушь, как во время предыдущей встречи!
— Прости, я без подарка.
Мария вцепилась в волосы на его груди.
— Есть и другие варианты, — твердо проговорила она. — И право выбора принадлежит мне.
— Тебе со мной нельзя.
— Потому что это слишком опасно? Да, я помню. Ты вытолкнул меня на улицу, а сам остался на складе.
— Я спас тебе жизнь.
— Ценой нашего счастья. Ты не имел права принимать такое решение в одиночку.
— Решение принято, и вернуть ничего нельзя.
— Но ты ведь возвращаешься!
— Значит, я слабый.
Мария разжала пальцы и подняла голову:
— Возьми меня с собой, пожалуйста!
В огромных карих глазах было столько мольбы, что Змей едва не сдался.
— Тебе со мной нельзя, — монотонно повторил он. — Не хочу, чтобы ты видела, кем я стал и как живу.
— Ты вампир. — Мария зарылась лицом ему в грудь. — Боже, так они и впрямь существуют! Я ведь думала, что кроме…
— Тот клуб для готов — настоящий вампирский инкубатор. Туда кормиться приходят. Далеко не все вампиры доброжелательные. Тебе не стоило там появляться.
— Сделай меня вампиром, позволь остаться с тобой!
— Перерождение очень опасно. Шансы выжить не выше пятидесяти процентов. Я не буду тобой рисковать.
— А у меня самой нет права голоса?
— Мария… — Змей обхватил ее голову и заглянул в глаза. Ну почему она не понимает?! — Смерть далеко не самый худший исход.
Глаза и нос Марии опухли от слез, на щеках блестели влажные дорожки.
— Тогда объясни, как ты мог меня бросить.
Змей вытер девушке слезы и поднял ее так, что теперь она смотрела на него сверху вниз.
— Если твоя душа не выдержит превращения и выскользнет из тела, мне придется тебя убить. — Голос срывался, в горле стоял ком, но Змей заставил себя договорить. — Я… просто не смогу.
Слезы Марии часто-часто закапали на его щеки.
— В день, когда ты исчез, я вроде бы видела тебя на улице. На тротуаре.
— На меня напали и превратили в вампира. Во мне бушевала дикая кровожадность. К счастью, мне хватило здравого смысла не приближаться к тебе. Я бы… всю кровь у тебя высосал.
— Куда же ты пошел?
— В притон, мы там целую оргию устроили — пили теплую кровь ведрами. Я насытился, а потом жутко мучился тошнотой.
— А женщины? Ты был с кем-нибудь, кроме меня?
Змей знал: правда причинит Марии боль, но соврать не мог.