— А, да, Энди подарил мне его сегодня. Сказал, что нашел его в хранилище и что он принесет мне удачу на балу сегодня вечером. Думаю, он не шутил, он принес мне всех вас.
Они все смотрят на меня с обожанием. Что-то на пути к любви. Что-то, чего я давно не чувствовала.
— А-а ... Даже если я злюсь на тебя за то, что ты такой болван и теряешь жизнь из-за такой глупости.
Он проводит бумажным пальцем по моей щеке, чтобы вытереть слезы. Фенрир скользит когтями по моей талии, притягивая меня к себе, проводя мордой по моей груди и шее.
— Тебе есть за что расплачиваться, приятель, — говорю я ему.
Он тянет юбку, цепляясь когтями за тюль и нечаянно разрывая ее. — Позволь мне поклоняться тебе, моя девочка, я искуплю все, что я когда-либо тебе делал.
— Начнем с того, что разорвем мое платье? — дразню я.
— Сними юбку, и ни один тюль не пострадает, — он растет, убирая руки.
Я задыхаюсь, когда из тумана у моих ног появляется Винсент. — Позволь мне, Mo mhurnín dílis.
— Ты называешь меня восхитительной? Думаю, ты знаешь, — хихикаю я, вспоминая, как жадно он меня выебал ранее.
— Mo mhurnín dílis, это значит... ну, я расскажу тебе, что это значит, однажды, детка, — говорит он с самоуверенной ухмылкой. — Если все остальные будут поклоняться тебе, я не останусь в стороне.
Он срывает тюль одним быстрым движением, как фокусник, стягивающий скатерть.
— Пока я могу пометить тебя, — умоляет Фенрир, низкий скулеж следует за его словами, когда он тыкается мне в шею. — Пожалуйста, моя девочка, мои зубы болят от этого.
— Только если я тоже смогу, — Винсент надувает губы, целуя мои бедра, облизывая нежную кожу там.
Тедди наблюдает с обеспокоенным взглядом в глазах. Он делает шаг вперед, кладет руку на каждого из моих новых любовников, останавливая их.
— Больно, — говорит он. — Зачем?
ГЛАВА 9
Винсент
Зомби прав — как бы мне ни хотелось по-настоящему ощутить кровь, пульсирующую между ее бедер. Никогда я не причинял вреда человеку, забирая его кровь, как, похоже, я сделал с Отэм.
—Может быть, на тебе проклятие, — говорю я.
Зомби — Теодор — полагаю, мне следует выучить имена, если мы все собираемся поделиться — одобрительно хрюкает.
— Проклятие? — говорит Отэм, ее голос тихий. — Единственный враг, который у меня когда-либо был, хочет меня сейчас трахнуть, так кто же мог наложить на меня проклятие?
Оборотень — полагаю, Фенрир — и мы встречаемся взглядами. Ведьма Блэквуда привела его сюда. Неудивительно, если он узнает, что он узнал, что партнером Фенрира была Отэм. Я ругаюсь себе под нос, осознавая, что наша новая возлюбленная разговаривала со многими существами, пока танцевала на балу, прежде чем встретиться с кем-либо из нас. Я копаюсь в памяти, пытаясь вспомнить хоть кого-то, кто мог быть ведьмой.
— Возможно, они подложили его тебе в одежду, — тихо говорит Фенрир.
Отэм смеется: — Да, ладно. Ты же знаешь, что тебе больше не придется устраивать фокусы. Я просто разденусь, если ты попросишь.
— Никаких забавных дел, обещаю, — рычит Фенрир.
— Я не буду давать ложных обещаний, — говорю я ей, подмигивая. — Тебе придется отойти в сторону, собачка, если ты не собираешься вырвать ее из этого корсета.
Он выглядит искушаемым, и, честно говоря, я тоже хочу посмотреть.
— Пожалуйста, не надо, это было дорого, — протестует она, поворачиваясь ко мне задом.
Мне требуется мгновение, чтобы сдержать себя, увидев ее зад, покрытый кружевной тканью и полосатыми чулками до бедер. Зарыться в нее лицом, укусить, сжать в руках, шлепнуть... возможности кажутся бесконечными. Но в отличие от того оборотня, я не скотина.
— Винсент? — подталкивает Отэм, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.
Я сверкаю улыбкой, глядя на нее, приподнимаясь на коленях. — Извини, девушка, это прекрасная задница. Полностью отвлекает.
— Ты правда не прекратишь очаровывать меня, да? — хихикает она, яростно краснея.
— Я перестану пытаться очаровать тебя, как только ты перестанешь давать мне поводы, — говорю я ей, проводя руками по шнуркам. — Кто это завязал? Это ужасно. Тебе что, все это время было трудно дышать?
Завязка сверху, все это затянуто туго. Хотя косточки сделаны не из той хлипкой пластиковой штуки, которую сейчас кладут во многие корсеты, форма совершенно не для нее — слишком длинная снизу и слишком высокая сверху, заставляя все ее мягкие части втиснуться в одну очень тесную упаковку.
— Ты позволишь мне, девушка, я куплю тебе сотню корсетов, все индивидуально подогнанных под твою изысканную фигуру. Этот тебе совсем не подходит, но ты носишь его достаточно хорошо, — я медленно развязываю шнурки, хотя вижу, что Фенрир хочет, чтобы я двигался быстрее. — Ты слишком быстрый, ты вводишь тело в шок, — говорю я ему. — Как бы сексуально это ни казалось тебе, просто сорвать его с нее — не когда он так туго завязан.
Но когда я тяну шнурки, они, кажется, не ослабевают. Или, скорее, не кажется, что корсет ослабевает. Он как будто приклеен к ее коже.
Или... хуже.
Он становится туже.
— Я забираю это обратно, щенок, режь, — рычу я, поворачивая ее к себе.
Фенрир не останавливается ни на секунду, проводя когтем по ее спине. Она издает тихий стон, когда его коготь нежно скользит по ее спине.
— Тебе придется потом почесать мне спину, — вздыхает она.
Наблюдать, как ее грудь вздымается с каждым вдохом, довольно отвлекает. То же самое касается и вида корсета, падающего вперед, подталкиваемого оборотнем. Отэм делает судорожный вдох, когда ткань отделяется, оставляя позади сорочку с открытыми плечами, которую она носит под ней.
— Это один проклятый предмет, — говорю я. — Сначала нам следует проверить, не из-за этого ли наша магия не действует на тебя, или просто предположить, что вся твоя одежда проклята? Честно говоря, меня устраивает и то, и другое.
Она закатывает глаза. — Да, мы можем это проверить — ради науки.
Я притягиваю ее к себе, прижимаюсь губами к ее шее, прежде чем оборотень успевает понять, что происходит. В моем яде есть яд, который облегчает боль, поэтому так много людей становятся добровольными жертвами. Я позволяю ему стечь по моим клыкам, медленно впиваюсь зубами в ее кожу, пока я лакаю ее языком, готовый поймать кровь.