Она поднимает к нему другую руку, которую он ловит так же легко. Он прижимается к ней. Она сокращает расстояние, впиваясь губами в его губы в яростной попытке доминирования.
Я смотрю на Тедди и смеюсь. — Твоя девчонка всегда была слишком велика для тебя, не так ли? Не знал, как с ней обращаться вот так. Мы? Мы можем вызвать в ней борьбу, а ты можешь залечить ее раны, дать ей необузданное обожание, в котором ты всегда был хорош.
Я оглядываюсь на пару, и тут меня ударяют по лицу рукой. Когда она падает на землю, она хватает меня за мех, взбираясь по ноге. Я смеюсь, не понимая, что происходит, пока она не оказывается на моем плече и не бьет меня по лицу. Я не могу не рассмеяться над этой нелепостью, пытаясь понять ее прежде, чем она снова поразит меня.
— Не волнуйся, Тедди, у всех нас есть свои преимущества, — говорю я ему, засовывая его пальцы в рот.
Его глаза темнеют, рот слегка приоткрывается. При обычных обстоятельствах я бы не попался мертвым с пальцами зомби во рту, но мы все заслуживаем участия в этом. Этого хочет Отэм. И требуется чертовски много слюны, чтобы смазать его пальцы, учитывая, насколько они бумажные на ощупь. К счастью, я как раз волк для этой работы.
— Ей нужна чрезмерная стимуляция, я думаю, — объявляю я, поднимая ее, вырывая из хватки вампира, пока они толкаются и пробираются между деревьями. — И я обещал тебе, моя девочка. Голову вниз. Задницу вверх. Мне нужно стоп-слово, если мы собираемся сделать то, что ты от нас хочешь.
Она вызывающе встает на стол, когда я срываю с себя штаны. Я нежно шлепаю ее рукой Тедди. Он смотрит на меня.
— Я знаю, я больше так не сделаю, — ворчу я. — Стоп-слово.
— Блэквуд, — шипит она. — Я не хочу думать о своей семье посреди всего этого.
— А если тебе нужно немного легче, немного медленнее? — шиплю я ей на ухо, позволяя руке Тедди упасть на пол.
Она ползет между ее ног. Я чувствую момент, когда она прижимается к ее лону, как ее бедра рефлекторно вращаются.
— К черту это, — говорит она. — Уничтожь меня.
Мой член практически выскакивает от этого обещания, хлеща ее пизду. — Тогда мы начнем с желтого.
— Трахни меня, оборотень, — шипит она, потираясь о то, что делает с ней рука Тедди снизу, когда она зарывает лицо в руки. — Или я заставлю Винсента сделать это. Или отдай мне остальную часть моего немертвого парня, и я заполню себя им.
Ее пизда мокрая. Но все равно я боюсь, что могу причинить ей боль. Но она умоляет о варианте номер два. Мой узел уже начинает набухать — если я задержусь еще немного, мне будет очень больно ее трахать. Два десятилетия тоски по моей подруге, лишая себя нашей связи — это слишком. Теперь, когда время наконец пришло, сдерживаться больше некуда. Я погружаюсь в нее так медленно, как только могу, но все равно слишком быстро.
Она кричит, и только когда я дохожу до дна, я распознаю ее крики как удовольствие. Я прижимаюсь бедрами к ней, заполняя ее матку своим членом. Мои яйца попеременно дразнят ее клитор и руки Тедди. Я не могу не застонать, когда его пальцы скользят по мне определенным образом, поднимая мое удовольствие выше. Мой взгляд падает на вампира, который гладит себя, пока он смотрит на нас, кусая губы. Я тяжело сглатываю, вспоминая, как ощущался его укус — слишком недавнее воспоминание о нашей ссоре. Но даже до того... как он принял меня.
Я вбиваюсь в нее жестко и быстро, мое собственное возбуждение достигает пика со всем, что мы пережили. Всем, что нам еще предстоит пережить. Наконец, после всего, она моя. Мы оба сироты, теперь, наконец, мы есть друг у друга. Я вбиваюсь в нее со всей яростью, которую я питаю к ее брату, за то, что он держал ее тихой и послушной. Со всей любовью, которая накапливалась, зная, что как только я смогу заполучить ее, я буду защищать ее своей жизнью и дальше. Если бы для ее безопасности потребовалась сделка с дьяволом, я бы это сделал.
Немного времени прошло, прежде чем она кончит на мой член, между рукой Тедди и моими грубыми любовными утехами. Но, будучи оборотнем с узлом, это не будет последним. Я замедляю свои толчки, позволяя ей насладиться оргазмом. Мои зубы болят, чтобы оставить на ней отметину, но даже несмотря на то, что мы выяснили источник проклятия, я не хочу заявлять на нее права, пока она не попросит об этом.
— Ты просто будешь стоять и дрочить или сделаешь что-нибудь полезное? — спрашиваю я кровопийцу.
ГЛАВА 11
Винсент
Я пробовал кровь только одного волка. Того, что появился на моем пороге, с редким и спутанным мехом, блохастый, со всем телом, дрожащим.
Того, что врезался в единственную женщину, которая тронула мое сердце за триста лет. Я так и не понял, почему я его принял. Только то, что баланс казался... неправильным. Видеть, как твой враг сломан, обескураживает. Это заставляет тебя спросить, за что ты сражаешься. Кто настоящий злодей? Говорят, враг моего врага — мой друг, но я знал в глубине души, что мой друг — не то существо, которое уничтожило Фенрира и его стаю, как они это сделали.
Это был колдун.
Но наблюдая, как Фенрир врезается в Отэм, я задаю себе еще больше вопросов. Если Эндрю Блэквуд — ее брат, то какими силами она обладает? Не может быть, чтобы она была Блэквуд без следа силы. Возможно, ее неприязнь к укусам — это не вина проклятия, а ее собственная магия.
Или... Может быть, он подавлял ее магию все эти годы.
Когда оборотень зовет меня, я отодвигаю эти мысли на задворки своего сознания. Сейчас важна только Отэм. Я расскажу ей все это, когда мы вытряхнем гнев из ее разума и заменим каждую молекулу удовольствием.
Я делаю шаг вперед, поднимаю ее лицо к своему.
— Довольна своим «большим, толстым членом оборотня»? — спрашиваю я ее.
Она ошарашенно смотрит на меня, пока ее глаза не расширяются.
— Ты шпионил за мной! — задыхается она.
Я задыхаюсь в ответ с фальшивой насмешкой. — В моем собственном доме!
— Да пошел ты, я уверена, что ты кайфовал, — рычит она, все еще скрежеща между оборотнем и умелой рукой зомби.
Жаль, что рука погребена под ней — я совершенно уверен, что Теодор знает все способы, которыми ей нравится, чтобы ее касались.
— Ммм, мы с тобой одного поля ягоды, дорогая. Я никогда не забуду, как ты намокла, зная, что весь маскарад позади тебя, любой из них мог нас заметить. И я видел, как ты смотрела, как я ласкаю себя, пока Фенрир входил в тебя. Каким ошеломленным и полным стало твое выражение лица не только от того, что тебя трахали и доставляли удовольствие, но и от того, что тебя видели.