В происходящем можно было без особо труда распознать 'неоценимую помощь' английской разведки — работать там начали на грани фола, то и дело переходя за эту саму грань. Понятно, что в здоровом государстве подобной хрени не случилось бы в принципе, но предшественники Людовика Шестнадцатого выстроили структуру государства слишком уж негибкой.
Англичане, по видимому, решили пойти 'ва — банк' — у самих ситуация была немногим лучше и попытка поджечь, а затем и разграбить соседний 'дом', могла притушить страсти.
Решил активизироваться и Померанский Дом… Вынужденно во многом — сейчас игры разведок у Больших Государств всё больше и больше стали напоминать какую‑то нездоровую 'Бондиану', чего никогда не бывает в нормальной ситуации.
Венеды играли намного тоньше и по приказу Владимира 'прогнулись' под англичан. Там уже начали охлаждаться отношения после избрания его императором и требовалось срочно продемонстрировать 'гибкость позвоночника' и послушание — не время ещё… 'Прогнулись' не везде — скорее продемонстрировали 'Брату Георгу' степень 'родственной любви'. Именно Георгу — у того был период обострения отношений с Парламентом, который постепенно отнимал власть у короля. Так что по сути, играть предстояло не столько за Англию, сколько за Георга. Ну а раз у него сейчас 'враг номер один — Парламент'…
В начале 1789 года Трауб с деланно невозмутимым видом принёс донесение. Дания… смерть принца — регента Фредерика… английские следы…
— Получилось! — Не сдержался министр иностранных дел. Встав перед монархом, он подмигнул и лихо пустился отплясывать 'уланский галоп'*, как бы вызывая того на состязание. Померанский не выдержал и минуты, после чего, смеясь, встал с кресла и принялся отплясывать вместе с Андреем Траубом.
Но известия и правда были радостными — Дания для Венедии, Швеции и Римской Империи была помехой. Фантастически удобное стратегическое положение позволяло контролировать ситуацию в Балтике и 'урезать' датские территории хотелось давно. Теперь же Норвегия становилась вполне реальной целью… И пусть сейчас это нищая, никому не нужная страна**, но получи он её — и Швеция получит своеобразное 'предполье' на случай вероятного вторжения Англии. А через несколько десятков лет, после постепенного расселения там славян, будет уже не просто 'предполье', а своеобразные 'клещи' для Швеции, выйди та из повиновения… Да и Исландия — пусть она ему и даром не сдалась, но как 'мостик' для переселенцев в Северную Америку сойдёт.
Откровенно говоря, Фредерика убили пусть и английскими руками, но венедские спецслужбы. Сложно было, да — зато самая дотошная проверка не сможет доказать обратного. Ну а почему английский агент убил принца — регента, остаётся только догадываться — как арестовали, принял яд…
Долго разведке Померанского пришлось выстраивать цепочку… Взятки, шантаж, смерть близких, переводы каких‑то специалистов на другое место работы и так далее. Но зато, даже если англичанин и не принял бы яд — всё равно он был бы уверен — решение по ликвидации было принято вышестоящим руководством.
Англия дежурно отписалась — дескать, скорбим, сочувствуем, соболезнуем. Мы? Мы ни в чём не виноваты — исполнитель просто сошёл с ума или был завербован проклятыми русскими /французами. Доказательства? Да как вы смеете не верить джентельменам на слово?! Учитывая, что Англия не первый… и даже не десятый раз 'помогала' монархам других стран уйти на тот свет, то веры ей не было. Но что могли противопоставить им датчане? Да ничего.
Моментально началась 'семибоярщина', где группировки аристократов, купцов и промышленников тянули 'одеяло' на себя.
— Добавь там огоньку, — распорядился Рюген, вызвав Трауба, — вяло движутся. Пусть начнут разговоры о том, кому выгоднее можно продаться. Да так, чтобы мы там фигурировали даже на пятом месте. Французов там выставляй вперёд, англичан…
— Сложновато будет, — задумчиво отозвался Андрей, — с французами у них вряд ли что выйдет хотя бы потому, тем эскадру придётся водить мимо англичан, да и… нехорошо сейчас во Франции. С Англией — тут горожане да крестьяне могут возмутиться.
— Да нешто мне действительно это нужно?! — Возмутился император, — дальше разговоров пойти не должно. Мы у же потом должны появиться — как единственная приличная альтернатива.