Никифор важно уставился на попаданца и подняв палец, произнёс:
— Мы единственный лигулярный уланский полк в Расее[15]. Понимаш?
Игорь понял и проникся — ему и в самом деле повезло. Он прекрасно понимал, что вряд ли выдержал бы пехотную муштру и на попытку “сунуть в морду” покалечил бы “совальщика”.
Пусть учёба была и индивидуальной, но лёгкой она не становилась — рубка, джигитовка, владение пикой, кистенем…
— Ты это, — воровато оглянулся Никифор, когда вручил ему кистень, — понимай, что это не уставное оружие и нам не положено. Глаза закрывают, но при офицерах не доставай — тогда им придётся наказать тебя. Понимаш?
К концу лета курс “молодого улана” был освоен — всё-таки основа имелась, да серьёзная. Чисто технически парень мог дать фору большинству ветеранов, но вот на практике они то и дело подлавливали его на каких-то мелочах, которые можно узнать только на собственном опыте.
Вообще, в жизнь полка Игорь вливался неплохо — пусть и по своему. Его упорно считали “немцем” (и это несмотря на имя!) и барином, но своим — правильным. Он охотно рубился с каждым желающим, щедро делясь приёмами и уловками из спортивного фехтования, учил простейшим навыкам рукопашного боя… Словом — делал всё, чтобы не скучать.
Привыкнув к адреналину, здесь он начал чувствовать себя как на пороховой бочке — появилась раздражительность, которую хотелось выплеснуть на окружающих. Если вначале положение спасала новизна обучения — та же джигитовка/вольтижировка была делом достаточно рискованным, а уж конный бой и подавно. Но мало, мало…
— Чё скушаешь, — приятельски толкнул его в бок Андрюха.
— Да скучно, — честно ответил попаданец, — я привык к… Риску, в общем.
— Эт тебе кулаки почесать надобно, — по своему понял его сослуживец.
— С кем!? — аж взвыл парень, — найди мне таких!
Это и в самом деле стало проблемой — новые физические возможности были такими, что в родном времени он смог бы стать чемпионом в БИ без каких-то проблем. Скорее даже — валить этих самых чемпионов оптом. Реакция-то такая, что Брюсу Ли не уступит, да силушка, да выносливость, да появившееся внезапно чувство “глаз на затылке”…
Вот в конном бою Игорь уступал большинству ветеранов, но последние брали опытом, умением “чувствовать” лошадь[16]. Ну а с лошадьми у него было пусть и очень неплохо, но до уровня “хорошо” пока далековато. Там же, где требовались личные качества, парень безусловно лидировал. Но…
Вот например — упражнение, когда стоя на раскачивающемся бревне нужно было пикой попадать в такую же раскачивающуюся мишень или какие-нибудь мячи, скрученные из тряпок, он проделывал блестяще, но верхом на лошади — значительно хуже. Увы, но лошадь не спортивный тренажёр и имеет собственный характер — свой у каждой.
В город молодых пока не выпускали — что-то типа карантина. Карантин этот не для того, чтоб не сбежали, а чтоб полк не опозорили. Если экстремал выглядел вполне браво и мог дать отпор любому забияке хоть на саблях, хоть на кулаках, да и при общении с вышестоящими бы не растерялся, то вот остальные новобранцы… Тут всё печальней — не зря считалось, что для обучения нормального кавалериста нужно не менее двух лет. Чтобы те не выглядели ряжеными, да с самооценкой ещё не всё в порядке, да… Да много такого набиралось.
— В город хочешь? — неожиданно обратился Никифор, — я с капралом поговорил, тот поручиком. Со мной или с кем-то из стариков можно. Потом и сам будешь ходить — как освоишься.
Никифор и сам давно уже должен был получить звание капрала, как и многие другие старики. Однако по какой-то причине начальство считало важным иметь дефицит унтерских чинов. Так что старики командовали, но официальных званий не было. Почему — они вроде как не знали, какая-то “высокая политика” офицеров полка.
В город Игорь ехал при всё параде — как, собственно, и все остальные. Парад этот заключался в высоких сапогах с раструбами, суконных штанах синего цвета, красном мундире до колен и каске — полк был создан на основе драгунского, поэтому сильно отличался от уланов иррегулярных. Обшлага, полы мундира, отвороты воротника — всё было разных цветов и выглядело всё это довольно попугаисто, однако уланы жутко гордились своим обмундированием и огорчались равнодушием новичка. Чтобы не расстраивать их, он запомнил — что обозначает каждый цвет (при создании опирались на геральдику!) в мундире, но на этом всё. Ну и понятно — запомнил гвардейские мундиры и мундиры всех полков, квартировавшие в окрестностях Петербурга.
15
16