Остановились около Кунерсдорфа — и снова уланам нашлась работа. Пока пехота возводила укрепления, тяжёлая кавалерия и большая часть драгун отдыхала. Лёгкая же кавалерия, уланы и несколько драгунских полков конной службы[49] начали заниматься разведкой и тревожить тылы пруссаков.
Выглядело это следующим образом: лёгкая кавалерия вела разведку, а наткнувшись на что-то серьёзное, звала “старших товарищей”. Так и ездили — эскадрон драгун/улан в центре и разъезды лёгкой кавалерии по сторонам.
Бой начался с утра и доминировали в нём пруссаки, умело расставив артиллерию. В русской же армии — увы, всё обстояло решительно наоборот… Наша артиллерия за каким-то чёртом расположилась в низине, да так “удачно”, что большая часть пушек не успели выстрелить хотя бы по разу, как орудийная прислуга была уничтожена прусскими артиллеристами. Хуже того — после обстрела немца налетели на батареи и утащили к себе больше ста пятидесяти пушек![50]
Левый фланг в результате просел и нашим войскам пришлось тяжело. Досталось и уланам — они уже больше десятка раз ходили в “тревожащие” вылазки и здорово вымотались.
— Паршиво, — флегматично заметил Игорь, врачуя товарищей после боя. Ну как врачуя… Как умел. Курсы медбратьев дали свой результат и все ветераны в его эскадроне разбирались теперь в медицине не хуже санитаров времён Великой Отечественной. Смешно? Да не очень — по здешним временам это очень продвинутый уровень…
— Ишшо как паршиво, — поддержал его Никифор, — ети паршивцы разместили пушки без мозгов, а из-за нескольких дурней нам теперь…
Тут каптенармус выругался — очень грязно, затрагивая родителей, скотину, пушки, домашнюю утварь и христианских святых. Кстати — мата в привычном понимании здесь не было. Мат здесь — обычные слова, обозначающие соответствующие части тела и действия — и ругательными они не были. А вот “голова куриная” — эт да, обидно…
Спешенные уланы сидели сейчас вперемешку с пехотой на еврейском кладбище — именно здесь неожиданно оказался центр схватки.
— Опять пошли, — прокомментировал Андрей, выглянув из-за надгробия. Выглянул и попаданец — да, шли пехотинцы… Стоп, а за ними-то гренадёры!
— Ребята, глядеть в оба, за пехотой гренадеры, — скомандовал спортсмен, — зуб даю, в рукопашную придётся схватываться.
— Етическая сила, — сплюнул один из пехотинцев, выразительно вытянув перевязанную ногу. Так уж вышло, что немалая часть солдат, засевших на кладбище, были ограниченно боеспособные…
— Не боись, пехоты, — покровительственно сказал экстремал, чувствуя прилив адреналина, — ваше дело — стрелять метко, а уж в рукопашную мы и без вас прогуляемся. Послышались смешки улан, подначки деревенского уровня и как-то быстро напряжение пехотинцев пропало — начались ответные шуточки, кто-то запел крайне скабрезные частушки.
Пруссаки тем временем подходили всё ближе, уже слышны были звуки флейты[51], вот и барабаны теперь слышно.
— Товсь, — скомандовал спортсмен, — ребята, кто привык полагаться больше на саблю, чем на пистолеты, отдайте пехотинцам.
С этими словами он вытащил свои — огнестрел Игорь не слишком жаловал. По крайней мере — местный.
Стрелять начали, когда пруссаки подошли на полсотни метров — раньше было бессмысленно.
— Бббахх! — раздался недружный залп из-за ограждений и первые ряды пруссаков повалились, остальные же ускорили шаги. Пространство заволокло дымом и теперь стреляли только те, кто по каким-то причинам могли видеть противника.
— Атака! — прозвучала команда на немецком и враги кинулись на русских солдат рассыпным строем. Идея не самая удачная — русские уже как-то ориентировались среди нагромождения камней, а вот немцы — нет. Плюс не до конца рассеявшийся дым и пистолеты улан.
Сами уланы в большинстве своём атаковали с пиками — дрын трёх с половиной метров длинной, да ещё если ты им владеешь, оружие страшное и уж точно — лучше мушкета с багинетом[52]. Хотя бы тем, что длинней…
Командовать в такой обстановке — дело бессмысленно, разве что ближайшие несколько человек тебя услышат. Так что оставалось надеяться только на выучку своих солдат.
Короткий выпад и еле заметное шевеление кистью — и вот широкий наконечник пики чертит кровавую полосу поперёк горла гренадера… Движение продолжается, пика влетает в глазницу немецкому пехотинцу.
49
50
51