Увернуться от свирепого удара, резануть противника по ноге — недолго ему осталось, быстро кровью истечёт… Прыжок на пушечный лафет, оттуда на насыпное укрепление и… Как будто многорукий вихрь обрушился на противника, оттесняя его от пушек и пушкарей.
— Заряжай! — заорал сержант на орудийную прислугу и снова ринулся в бой. Позиция была идеальной — для него. Высоклассный боец с навыками паркуриста, мечущийся с клинками среди неповоротливых, увязших в бою пруссаков, оказался той соломинкой, что переломила бой на батарее. Артиллеристы ухитрились зарядить орудия и залпами картечи вымести драгун.
— Руби их в песи! — заорал Рысьев.
— Круши в хузары! — откликнулись уланы и началось преследование. Насколько драгуны имели преимущество в прямом столкновении, настолько они были хуже в подобной ситуации. Более лёгкие и подвижные уланы просто не давали им сгруппироваться для какого-то отпора.
Вскоре подоспели и калмыки, окончательно окружая пруссаков. Серьёзными противниками они не были, но драгуны просто “завязли” в них — и вскоре оказались вырубленными почти начисто. Уйти удалось только незначительной группе…
И как же потом Игорь жалел, что всё-таки удалось! Среди ушедших был и сам Фридрих, лично участвовавший в атаке.
Глава пятая
Сумасшедшую пляску с саблями на артиллерийской батарее видело сотни, если не тысячи людей. Учитывая, что в сражении на батарее именно Игорь оказался главным действующим лицом, а само сражение стало ключевым в битве при Кунерсдорфе, то “плюшек” посыпалось немало.
Попаданец наконец-то получил первый офицерский чин и стал корнетом, перепрыгнув через звание. Продвинулись в званиях и многие другие уланы. Вообще, полк отличился настолько, что ему были дарованы серебряные трубы для музыкантов — огромная честь по нынешним временам, были они только у гвардейских полков, да и то — не у всех…
Рота теперь был “его” в полном смысле этого слова — спортсмен стал официальным командиром. Рысьев, командовавший эскадроном, стал командиром полка, ну а полковник Осинский — бригадиром и получил под командование сразу несколько драгунских полков. Помимо драгун, получил он и небольшой портрет императрицы Елизаветы Петровны, обрамлённый в золото и алмазы. По нынешним временам — аналог ордена из самых высших.
В общем, всё бы хорошо, но потери полк понёс серьёзнейшие. Командование доигралось, используя улан как “палочку-выручалочку” и в битве погибло более ста пятидесяти человек — чудовищные потери для и без того уже истаявшего полка. Ну а раненых бесполезно было подсчитывать — буквально весь личный состав.
Кто больше, кто меньше, но… Ранен был и сам попаданец — задело осколком разорвавшегося неподалёку ядра. Рана, к слову, далеко не первая, но эстремал жутко гордился, что не получил ещё ни одной раны в сабельном бою — не могли достать. Все ранение и травмы были того же рода — пули на излёте, осколки и прочее.
Командование думало недолго и полк отправили на отдых. К великому сожалению улан — не домой, а к предместьям Вены. Какими путями гуляли мысли командования и союзников, свежеиспечённый корнет так и не понял. Да собственно говоря — не знал этого даже такой же свежеиспечённый бригадир Осинский.
Восторга от близости блистательной Вены руфер не испытывал — подозревал какие-то подлянки и подставы от союзников. Были уже случаи убедиться в их нечистоплотности, так что…
Как ни странно, но встретили их неплохо — разместили в одном из небольших дворцов. По мнению скептически настроенного попаданца, дворец этот больше напоминал сельский клуб с несколькими флигелями и исторической или художественной ценности не представлял.
Уланы же поначалу пришли в восторг, но быстро опомнились — казарма из дворца получилась достаточно паршивая. Все эти высокие потолки, отсутствие нормального отопления и прочее.
— Хрень какая-то, — выразил своё мнение Никифор, которого Игорь повысил до сержанта, — красиво, но жить здесь…
Мнение сенсея выражало мнение всего полка. Впрочем, с припасами австрийцы не обидели и буквально на следующий день после заселения потянулись подводы с дровами и провизией.
Дворец/казарма больше всего напоминал санаторий — все раненые и двигаются неспешно, с ленцой. Ну а как иначе, если раны могут открыться? Да и просто болят… Отъедались — не только люди, но и лошади. Постепенно приходили в форму и вот уже пошли разговоры о бабах…
— Ой, не советую, — сказал подчинённым на одной из посиделок корнет, — так вляпаться можно…
— Ето как, — заинтересовался один из ветеранов, — нам говорили, что бабы здесь такие… На передок слабые.