Точнее, выйти-то он мог и раньше — в коляске. Были, оказывается, уже прообразы инвалидных кресел. Хотелось на воздух — безумно, но не хотелось становиться этаким символом — “Раненым героем”.
“Битва на мосту” оказалась, кстати, известна буквально всем.
— Да что ты удивляешься, князь, — с удовольствием просвещал его Кейзерлинг, — в одном бою уничтожить двадцать девять прусских кирасир одному человеку…
— Сильно, конечно, — пожал исхудавшими плечами улан, — но сам же знаешь, Герман (они перешли на имена по предложению самого посланника), за компанию бывали подвиги ничуть не худшие. Но такого… ажиотажа я не помню.
— Бывали, — согласился немец, — но какие? Пробраться в расположение противника и уничтожить запасы пороха. Полезно? Да безусловно, вот только обыватели, да и большинство военных любят, чтобы подвиги совершались при свете дня, а не так… По разбойничьи.
Князь скептически скривился, но промолчал — посланник европейскую публику знал лучше.
— Более значимым считается восхождение на крепостную стену или в пролом — первым, разумеется. Ну или лихая кавалерийская атака, переломившая битву. Твой же случай — просто апофеоз героизма. Суди сам: в одиночку накрошил целую кучу врагов, в одиночку же остановил целый кирасирский полк — и помимо полка ещё и весь отряд Евгения Вюртембергского задержал, обоз спас. В общем — успех Берлинской операции сильно от тебя зависел. Герой?
— Герой, — охотно согласился экстремал — он вообще не страдал ложной скромностью.
Ну и наконец, — подмигнул ему хозяин дома, — ты ж настоящий персонаж рыцарской легенды! В одиночку, на отряд могучего врага, да на белом коне… Мало того — ты ещё и последний представитель знатнейшего рода, князь, принц[72]… И если герцогские титулы можно и оспорить, то титулы князя и принца — нет.
— Охх! — Выдохнул Владимир, — это ж за мной сейчас охота начнётся — каждая романтичная дура замуж захочет…, — тут он замолк, сморщившись, как от зубной боли. Ну да — у славы есть не только приятные стороны.
“Дуры” были и раньше, но немного — княжеский титул был таким… не до конца подтверждённым, что ли. Ну а после той самой битвы уже не только в камерной беседе или приказе по армии — именовать его стали вполне официально. Сперва Мария-Терезия как пример героизма, затем французы, саксонцы, русская императрица.
Вообще, подвиг его оказался выгоден с политической точки зрения буквально все союзникам. Русские в очередной раз доказали всему миру, что кавалерия у них как минимум не хуже Прусской, считавшейся на тот момент самой-самой, да смотрите — какими героями можете стать на нашей службе! Австрия и Франция — чтобы тыкнуть носом зарвавшихся пруссаков и показать, что их армия не так уж страшна.
Более того — выгодна эта история оказалась даже англичанам… Они уже достигли своих целей в войне — отвоевали колонии, ну и решили, что это будет замечательным поводом сказать “фи” и начать рассказывать вечные английские истории о том, что все победы союзников были благодаря им, англичанам. А стоило только отойти в сторонку — так сами видите…
В конце-концов, даже Фридрих, поскрипев зубами и разжаловав командира тех злополучных кирасиров, предпочёл сделать хорошую мину при плохой игре. Ну и объявил, что Грейфы всегда были прекрасными воинами, начав упирать на княжескую кровь и прочее.
Далее подключились обыватели и из попаданца начали лепить Рыцаря Без Страха И Упрёка. Честно говоря… Владимир был не против, но скажем так — в меру. А то некоторые явно увлеклись и начали выпекать какие-то слезливые истории, где он был представлен крайне романтическим (педерастическим по мнению самого улана) героем, дающим налево и направо возвышенные обеты, рыдающим над загубленными птичками и хранящим девственность (чего!?) ради Той Самой.
Спортсмен понимал, что идиотизм рано или поздно пройдёт, а репутация грозного бойца — останется. Главное — суметь ею воспользоваться…
Справедливости ради, были и сиюминутные “плюшки”. В частности, после захвата Берлина, город вычистили так… Вывозили всё — не только золотосеребро, но и картины, драгоценную мебель, оружие, ткани — как и положено при нормальной мародёрке. Нормальной в понимании русской армии — то есть имущество выгребается, жители остаются целыми.
Выгребли нормально и сейчас ему полагались трофеи и в первую очередь — пятнадцать тысяч талеров. Сумма не то чтобы колоссальная, но весьма и весьма солидное — небольшое состояние по любым меркам — особенно если учесть, что талер “стоил” шесть рублей. Армия решила, что что спасение обоза и задержка отряда Евгения Вюртембергского здорово помогли, ну и…
72