Раздача же имущества, которую все ожидали, прошла намного более скромно, чем хотелось бы победителям — небольшие кусочки поместий (и деньги) побеждённых мятежников достались буквально всем, но небольшие. Раздачи же крестьян… Хренушки — Пётр хозяйственно забрал их в собственность императорской фамилии. Тоже, по сути, крепостные — но как бы и не совсем, статус и возможности всё-таки повыше.
Сановный люд был не слишком доволен таким решением, но свежеиспечённые собственники, да с поместьями по соседству с императорскими (бывшие Разумовские), те были в восторге. А восторг нескольких сотен собственников майоратов[126] (тут попаданец не понял — зачем?), грозно расхаживающим с руками на эфесах, как-то охлаждал пыл вельмож.
Князю, кстати, земель не досталось — Петр твёрдо решил не делать иностранных подданных (ну или властителей — пусть даже формальных) собственниками поместий в России. Зато достался Аничков дворец и сто тысяч рублей “В благодарность за верность в трудную минуты” и если деньгам Владимир мог найти применение без труда, то вот дворец…
Продавать его нельзя, как и сдать в аренду — в ближайшие годы, по крайней мере, это может быть воспринято как невежливость. А содержать такую махину… Мда…
Глава двенадцатая
— Я тоже теперь дворянин? — Задумчиво спросил Тимоня.
— Верно. И если хочешь, теперь ты можешь оставить военную службу[127]…
— Ты меня гонишь!?
— Нет, — несколько растерялся князь, — если хочешь, можешь и дальше оставаться моим денщиком.
— Хочу, — ответил успокоенный улан, — я ж сказал, что никуда от тебя. Вот — уже дворянином стал и поместьице есть…
Вскоре после неудавшегося мятежа, Грифичу пришёл очередной пакет документов из адвокатской конторы. Шуршание бумаг, чтение… Информация интересная — юристам удалось выбить кое-какую бывшую собственность Померанской династии. Не слишком много — только “выморочные” имения и фермы, да ещё и только в Шведской Померании — с Прусской пока глухо.
Формально список владений достаточно велик — два десятка мыз, ферм и имений. Но вот на деле… На деле теперь он мог назвать себя помещиком средней руки, но на уровень имперского князя по благосостоянию никак не тянул. Много Владимир не думал и тут же написал им, чтобы продолжали свою деятельность по возвращению его собственности и дальше, ну а средства на неё брали, сдавая пресловутые фермы арендаторам.
Медленно? А что делать… Но впрочем, не так уж и медленно — прецедент уже создан, так что дальше дела пойдут немного проще. Мелькнула было мысль пусть в дело средства, заработанные на службе в России, но пропала — несмотря на наличие русских войск на территории Пруссии и Померании, дела складывались не так хорошо, как хотелось бы. Нет, ничего определённого, но… мутно.
Да и откровенно говоря, выкупом бывших владений Грифичей заниматься не хотелось — это могло создать прецедент, но на этот раз не в пользу князя. Впрочем, дело тут было не только в прецедентах, но и в политическом влиянии. Сейчас он — воспитатель цесаревича и одно из доверенных лиц русского императора. Проще говоря — “давить” его юристам на судей станет намного проще. Пусть и считается, что суды в Западной Европе беспристрастны, но это далеко не так. Ну и… Одну и ту же статью закона в большинстве случаев можно трактовать по разному.
С Павлом, кстати, дела обстояли неважно. Нет, Владимир не потерял его доверие и цесаревич по прежнему любил его и доверял. Но вот психологически ему было тяжело — пусть он и не слишком любил мать, но это всё-таки мать, да и возраст у него пока ещё такой… Неподходящий.
Разговоров о Екатерине мальчик не вёл — понимал, что ТАКОЕ в принципе не прощается. Раскрылись уже планы насчёт убийства Петра после переворота, так что…
Предательство же Панина, выступившего на стороне Екатерины, мальчишка воспринял спокойно и на его слова о том, что переворот совершался в пользу цесаревича, только скривил гримаску. Ну в самом деле — верить в такую ерунду не мог даже ребёнок.
Цесаревич прекрасно понимал, что придя к власти, заговорщики первым делом принялись бы набивать карманы, а благо государства подождёт… Ну и соответственно — к власти Павла не допускали бы очень долго и вопрос ещё — а допустили бы вообще? Как-то сомнительно звучит — допустить до реальной власти человека, наследство (страну) которого ты грабил (если бы планы заговорщиков осуществились) в течении многих лет. Он ведь и спросить может…
Понятное дело, что понял это Павел не сам, хотя вообще-то — ребёнок рос умным. Объяснил наставник, научив с помощью простейших логических блоков “ковыряться” в происходящем.
126
127