— Ну ладно, ты, Робинзон Крузо, что здесь происходит?
Субъект в лохмотьях, продолжая обнимать Вику, повернулся ко мне и нагло ухмыльнулся. А Вика ответила:
— Это наш сосед, Алеша Авилов, он утонул месяца два назад.
— Сколько?! — изумленно воскликнул тот и вытаращил на Вику глаза.
— Ну да, месяца два назад, сегодня, кажется, тринадцатое июля…
— Да ты че?! Я здесь уже лет десять томлюсь! А вы-то как на этот свет попали?
— Да так как-то, — ответила Вика.
— А где мы вообще находимся? — спросил я.
— На том свете, то есть теперь — на этом, — ответил субъект в лохмотьях и добавил: — Леха.
Я пожал протянутую мне руку и ответил:
— Женя, — а затем спросил: — Так как ты здесь оказался?
— Утонул, — спокойно ответил Леха, — и выплыл на этот свет. Только не врублюсь никак, рай это или ад. Вроде тепло, хорошо, всяких фруктов полно, но в любой момент может азавр сожрать, и выпить нечего.
— Что еще за азавр? — спросил я.
— Чудовище такое, — пояснил Леха. — Бронезавр или длиннозавр, или йогуртодонт, не знаю. Я их азаврами зову. Кстати, порыли-ка отседова в мою нору, а то, не дай бог, и впрямь кто-нибудь нас всех слопает, глазом моргнуть не успеешь.
Мы отправились в сторону холма, причем Леха продолжал обнимать и тискать Вику, приговаривая:
— Ух, Сваниха, во где встретиться довелось. А я по бабе соскучился — страсть как!
Я опять не выдержал и крикнул:
— Да отпусти ты ее, ишь вцепился! Кто ты такой?
— Я кто такой?! — возмутился Леха и показал мне кулак. — Вот кто! А Сваниха — моя соседка, и мы по-соседски друг друга любим, когда мужа дома нет.
— Это правда мой сосед, — добавила Вика. — Алеша Авилов.
Я догадался, что это тот самый А. И. Авилов, который утонул пятого мая, о чем была заметка в «Ручейках». А еще я вспомнил, что с Викой мы познакомились девятого мая. Недолго же она горевала по поводу кончины милого друга.
Я плелся за ними следом и злился. Причем возмущало меня не то, что Вика обнималась с этим грязным мужланом так, будто она отправилась в это путешествие не со мной, а утонула вместе с ним; меня больше всего возмущало то, что по воле этой женщины я оказался в одном списке с грузчиком из овощного магазина. «Она просто сука, обыкновенная похотливая сука», — пока я размышлял таким образом, мы дошли до небольшой норы на склоне холма.
— Прошу, — сказал Леха и жестом пригласил внутрь. — Больше здесь прятаться негде. А если появится азавр, это труба!
Вика села на землю, опустила ноги в нору, и, опираясь на руки, медленно сползла вниз и исчезла под землей. За нею таким же образом в нору протиснулся Леха. Ничего не оставалось, как последовать их примеру. Спустившись вниз, я оказался в небольшой пещере, в которой с трудом вмещались трое, присев на корточки. Сбоку был прорыт еще один ход. Леха подтолкнул Вику, и они скрылись в этой норе. Я полез за ними. Внутри была кромешная темнота — хоть глаз выколи. Я пробирался куда-то вглубь, то и дело натыкаясь на ползущего впереди Леху.
Мы пробрались внутрь довольно-таки большой пещеры. В потолке было прорыто маленькое окошко наружу, через которое проходило немного света. И еще один ход уходил куда-то вбок. У одной из стен была навалена куча травы и листьев. Видимо, это была Лехина лежанка.
— Как тебе удалось выкопать такую большую нору? — спросил я.
— Да не, — ответил Леха, — тут какая-то свинья жила, а я ее выгнал.
— Поесть бы чего-нибудь, — предложила Вика.
Я тоже почувствовал, что не прочь перекусить, ведь с тех пор как мы ели в последний раз, прошло много времени.
— Со жратвой здесь, прямо скажем, хреново, — заявил Леха. — Я здесь давно торчу, а до сих пор не привык. Че здесь можно схавать: яблоки дикие, ягоды какие найдешь, яйца из гнезд. Если б спички иметь, можно б было какую-нибудь тварь пришибить и мясо поджарить. А так мясо только сырое. К этому тоже привыкаешь не сразу.
— Может, попробуем что-нибудь найти, — сказал я.
— Можно попробовать, — отозвался Леха. — Ты, Сваниха, посиди, а мы, бог даст, за часок че-нибудь найдем.
Он полез обратно, а я — за ним. Когда мы достигли маленькой пещеры, из которой был выход на поверхность, Леха сказал:
— Прежде чем вылазить, надо оглядеться, чтоб поблизости азавра не было.
Он медленно выпрямил ноги и аккуратно высунулся наружу, заслонив собою свет. Я некоторое время ждал сидя на корточках. Потом у меня затекли ноги, и я спросил:
— Ну что там?!
Леха ничего не ответил, так и застряв на полпути. Я не выдержал и потряс его за ногу. Леха свалился вниз, но без верхней своей части. Это было так неожиданно, что я даже не сразу сообразил, что произошло, и просто тупо смотрел на Лехины ноги, таз и развалившиеся кишки серо-бурого цвета. Затем, сообразив, что Леху, ранее судимого, позже утонувшего, теперь кто-то сожрал, я заорал от ужаса. На мой крик приползла Вика. Она некоторое время в оцепенении смотрела на останки ее бывшего соседа, а потом спросила: