На этом тетя Люда закончила, и я облегченно вздохнул, радуясь, что рассказ оказался недолгим. «Надо было сразу до конца дослушать, меньше б хлопот доставила», — подумал я. И вдруг Денис спохватился:
— Так, а Селифан-то тут причем? — брякнул он.
— Денис! Ну, не все ли тебе равно?! — возмутилась Наташа.
— Ах да! — всплеснула руками тетя Люда. — Так вот в этом-то немце все Селифана-то и узнали, а Жаклин эта была никто иная, как Акулина. И что интересно — за десять лет они нисколько не изменились. Ни морщиночки на лице не появилось. Но теперь они были важные такие, что простой человек к ним и подойти не мог. И звать его можно было только «фон барон». А людям-то обидно. «Ишь, — думают, — фон нашелся!» Вот и стали его меж собой Селифоном звать. А когда завод-то исчез в одночасье, так за деревней это название и закрепилось — Селифоново. А от немца-то только один портрет и остался: художник какой-то нарисовать успел.
Мы поблагодарили тетю Люду, и на этот раз мне удалось выставить ее за дверь. Но когда я запирал замок, она с улицы крикнула:
— Вы когда в Москву-то поедете?
— В воскресенье, — ответил через дверь я.
— А, ну так я еще зайду, — откликнулась тетя Люда.
— Заходите! — проскрежетал я сквозь зубы и шепотом в шутку добавил: — Денис, точи топор.
Глава 4
Ночью меня мучили кошмары. Мне снилось, что у моего изголовья стоит тетя Люда и рассказывает про Селифона, а я умоляю ее замолчать и обещаю в награду принести к утру батон сырокопченой колбасы. Я проснулся и долго ворочался с боку на бок. Скрип раскладушки потревожил сон Кристины.
— Ты чего не спишь? — прошептала она.
— Мне тетя Люда приснилась, — ответил я.
— Господи! — фыркнула жена.
Тут мне на грудь вспрыгнула Анфиса. Она устроилась поудобнее, слегка коснулась носиком моих губ и замурчала. Я понял, что теперь быстро заснуть не удастся, и решил выйти во двор.
На улице было тепло и безветренно. Ни один фонарь не горел, и было темно хоть глаз выколи. Зато небо было ясным, и звезды горели ярко-ярко. Тихо скрипнула дверь, и на крыльцо вышла Кристина.
— Валера, ты здесь?
В ответ я привлек ее к себе и обнял.
— Мне тоже почему-то не спится, — сказала она.
— Ночь такая теплая.
— Сегодня вообще день на удивление хороший. А то такой холод все лето был и дожди, — Кристина поежилась и прижалась ко мне сильнее.
Неподалеку кто-то — мне показалось, что птица, — замяукал.
— Кто это? — удивилась Кристина.
— Может, сова, — предположил я, — или лисица гуся поймала.
— Смотри, — неожиданно вскрикнула Кристина, показывая пальцем в небо.
Я посмотрел по направлению ее руки и увидел падавшую звездочку. Через мгновенье она потухла.
— Ты успела загадать желание? — спросил я.
— He-а. А ты?
— И я не успел.
— Послушай, Валер, ведь это же август! В августе много звезд падает! У меня есть идея! Пойдем за дом, постелем одеяло на траве, будем лежать и следить за звездами.
— А не простудимся?!
— Да ну тебя! Ты какой-то совсем не романтичный! — рассмеялась Кристина.
Она схватила меня за руку и увлекла за собой. Мы обошли дом вокруг, постелили одеяло и плюхнулись на него.
— Я хочу поехать в Сингапур! — тут же воскликнула Кристина, указав на падающую звездочку прямо над нами.
— Подожди, это же самолет, — возразил я.
— Какой же это самолет?!
— Посмотри, как она долго не гаснет. Это не звездочка.
— Ну уж и не самолет, по крайней мере, — ответила Кристина. — Может быть, это спутник. У самолета огоньки мигают, а этот горит непрерывно.
— Наверно, это летающая тарелка, — пошутил я.
— Все равно я хочу в Сингапур! Валерка, когда мы туда поедем?!
— Поедем-поедем, — ответил я, — не волнуйся.
Мы лежали вдвоем под огромным небом, было тепло, благоухали травы, и стрекотали какие-то насекомые. И даже комары не докучали нам, словно не хотели испортить волшебство этой ночи. Падали звезды, и мы загадывали желания на счастье друг другу.