3
Ну что вы возмущаетесь?! Что я долго рассказываю?! Да обождите чуть-чуть, я уже к концу подхожу, сейчас-сейчас с крыши упаду.
Вы дальше послушайте. Я в двух словах.
Теперь вы понимаете, что из-за дурацких выходок Хобыча мне и пришлось лезть на крышу, чтобы как-нибудь сверху подцепить сетку, приподнять ее и заманить овчарку внутрь загона. И вот я вылез через слуховое окно, увидел деревенскую улицу и Галину Федоровну, которая стояла за калиткой и выкрикивала всякие непотребности в наш адрес и в адрес супруга, Николая Василича.
— У тебя, что, оглоед, своего дома нет или праздника в доме не хватает, что ты, ошибь козлиная, по соседям ошиваешься!
При этом ее словарный запас изобиловал такими эпитетами, что, наверно, ученые-филологи и те б не смогли точно определить, за кого принимать эту женщину: за хранительницу исконной русской речи или за футуриста, обогащающего родной язык новыми выражениями.
Я хотел было объяснить ей, что у нас ЧП произошло, волкодав на волю вырвался, и Николай Василич, видимо, спрятался где-нибудь в теплице и, пока мы собаку не изолируем, вряд ли сможет из своего укрытия выйти, но едва я открыл рот, Хваткина как заорет на меня:
— А ты дармоед московский, фуражир козодоев, сиди там, на крыше, и помалкивай!
И замечу, между прочим, что Василич всегда страдал из-за своей благоверной и в этот раз чуть воспаление легких по ее милости не схлопотал.
Вы обождите, я все по порядку расскажу. Я в двух словах.
Василии сидел в укромном месте, схоронившись от собаки, и слушал, как жена обзывает его обидными словами и грозится со свету сжить, ежели опять пить начнет. В конце концов, он не выдержал и решил вылезти из укрытия, чтоб успокоить свою половину. Однако едва он отошел на два метра, как из-за кустов крыжовника выскочил Аргон. Еще б немного и овчарка разодрала б мужика, но к счастью, он успел скрыться от этого чудовища, да впопыхах споткнулся и упал в воду, которой Сергей наполнил бассейн, и был вынужден проторчать в ней, пока опасность не миновала.
Так, я, кажется, немного отвлекся. Так вот сижу я на крыше и думаю, как же мне до сетки дотянуться? Вдруг вижу, в желобе для стока воды лежит длинная рейка, а на конце ее приколочен половник, черный от сажи. Как выяснилось позже, этим нехитрым приспособлением Сергей печную трубу прочищал. Ну, думаю, и отличненько. Возьму эту рейку, дотянусь до сетки, зацеплю ее половником и приподниму. Но чтобы этот план реализовать мне мало того, что нужно было как-то спуститься на самый край, так еще и не сорваться с него. И тут я вижу, что на крыше амбара, пристроенного вплотную к избе, лежит лестница.
Перелез я туда, и моему взору такая картина открылась, что ни в сказке сказать ни пером описать. Красота! Все поспело — яблоки, вишни, сливы, и все это утопает в густой зелени, кое-где слегка тронутой желтыми мазками. Вся деревня как на ладони, даже самая дальняя, Игнатьевская, изба видна и подступающий к ней вплотную Воровской лес.
А вниз посмотрел, и сад показался мне игрушечным. Слева несколько грядок с огромными, уродившимися на славу, кочанами капусты, потом аккуратно посаженные и ухоженные кусты красной и черной смородины, колючий крыжовник и заросли малины, звенящие от осиного жужжания, изредка перекрываемого солидным гудением шмеля, ближе к дому Серегина гордость — бассейн, на дне которого без признаков жизни валялся помощник депутата, вокруг бассейна яблони, а в конце сада сливы и высоченные березы, под которыми устроен шалаш, чтоб было где воровские ночи коротать. Иллюзия такая, что руку протяни, и если Аргон ее не откусит, то запросто надергаешь лука, не слезая с крыши, и сиди, грызи свежую зелень и любуйся на небо, превращенное березами в синее кружево.
А знаете, почему этот лес Воровским называют? Я в двух словах, мне Тимофевна рассказала.
В прежние времена, кажется, еще при Екатерине в этих дебрях находился разбойничий скоп, за что лес и получил свое название. А отсюда пошли и «воровские ночи». Август в этих краях обычно бывает дождливым и прохладным, но, как правило, в конце месяца выпадает несколько жарких и ясных денечков. И тогда берегитесь, ленивые хозяева! Если ночью не выставить караул, то не сбережешь антоновку ни до бабьего лета, ни тем более до первых заморозков, когда эти яблоки особенно сладки. И смотри, не возводи потом напраслину на добрых соседей! Разве кто из них позарится на чужое добро?! Зато всегда найдутся два-три человека, которые подтвердят, что при отблеске от костра видели черные тени, пробиравшиеся от Воровского леса мимо Игнатьевской избы в сторону твоего дома. Вот и появился обычай такой у молодежи: коротать эти ночи в шалашах за огородами. Еще днем заготавливаются дрова и шашлык, к вечеру разжигаются костры и по всей деревне слышен душистый запах дыма от горящих высохших вишен. Где-нибудь в стороне собирается большой общий костер, играет гармоника, парни, разгоряченные самогоном, прыгают через огонь, а девчонки лузгают семечки и хихикают, ребятишки помладше перебегают стайками от шалаша к шалашу, угощаются печеным картофелем, запивают родниковой водой и квасом. Женщины водят хоровод, а мужики пускаются в присядку.