— Это связанно с Евой? — в голосе Даши сразу же появляется волнение.
Ее крайне беспокоит хмурый вид Титова. И когда он медленно выпускает сдерживаемый в легких воздух, сжимает губы до белизны и кивает, у Дашки сердце в груди замирает.
— Ну?
— Кое-что случилось…
— Что именно? — сипло подталкивает она.
Адам поворачивается и тяжело сглатывает, прежде чем задать волнующий его вопрос.
— Почему она была девственницей?
Глаза Захары помимо воли округляются. А ведь за секунду до этого она думала, что готова к любым новостям.
— Была?
— Я имею в виду, это же Ева… Она совершеннолетняя. Она красивая. Она раскованная. Почему она оставалась девственницей?
— Значит, вы… Вы переспали? — откашливаясь и краснея, уточняет Даша. Не дождавшись подтверждения, уточняет. — По обоюдному согласию?
— Более чем.
Дашка протяжно вздыхает.
— Я, конечно, в некотором шоке… И это слабо сказано. Но… Послушай, Адам, ты не должен судить Еву только по тому, что она говорит. Настоящая Ева гораздо глубже. Немногим удается дойти до этой глубины.
Титов пересекает палату. От стены до стены и назад.
— Я знаю. И все же не понимаю, почему она это сделала. У нас очень плохие отношения, сама знаешь.
— Ну… — протягивает Захара и закусывает губу. Качает головой, словно до сих пор не укладывает произошедшее в своем разуме. — Ева могла сделать это, руководствуясь очень нехорошими соображениями. Рассчитывая продвинуться к определенной цели.
Это явно не то, что Титов хотел бы услышать.
«Сука…»
— Или она могла сделать это, как и все нормальные люди, поддаваясь плотскому желанию.
— Зная ситуацию, что бы ты предположила?
Даша смущенно отводит взгляд в сторону. Заправляет волосы за ухо и шумно вздыхает.
— Первый вариант.
Ему это не нравится.
Ему это, мать вашу, абсолютно не нравится!
— Ясно.
Резко развернувшись, направляется к двери, но Захара останавливает его, окликая по имени.
— Адам?
— Да?
— В любом случае, между вами что-то есть. Что-то большее, чем ненависть.
— Вряд ли. Но это неважно.
Бессовестно лжет. Понимает это, но не может реагировать по-другому.
— Неважно? — запутавшись в своем восприятии, переспрашивает девушка.
Он молчит, подчеркивая свои слова. И одновременно ставя их под сомнение.
— Всех благ, Рапунцель.
Глава 2
Оставшуюся половину дня Титов продолжает искать, чем себя занять. Заехав в офис к Диане, рассчитывает на внимание с ее стороны. Но она удостаивает его рассеянным взглядом и, бормоча извинения, сообщает о проблемах с погрузкой турецкого судна. Нормально поговорить им не удается.
Адам решается пойти к отцу, но и тут его ждет разочарование. Секретарь сообщает о его отсутствии.
Недолго думая, Титов едет на Молдаванку. Его жизнь превращается в полнейший хаос. Ему необходимо внести в нее хоть какую-то ясность. Если потребуется, приколотить неприятные события к себе колышками и кровоточить из-за них до конца дней. Но смотреть в неизвестность у Адама больше нет ни сил, ни терпения.
Иначе он сойдет с ума.
— Я знала, что ты вернешься.
— Карты раскинула? Или в шар заглянула?
Старуха заходится смехом. Этот хохот, на слух, как скрежет металла о металл. Но Титов без раздумий шагает в открытые перед ним двери.
— А характер у тебя Руслана.
Слыша это, парень напрягается и некоторое время не хочет встречаться с ней лицом. Делает вид, что осматривает убогое жилище. Только в нем настолько все аскетично, что и взгляд не на чем задержать.
— Я хочу, чтобы ты рассказала все, что знаешь, — говорит, возобновляя зрительный контакт.
На лице старухи стынет печальная улыбка, а взгляд становится потерянным. Сцепляя перед собой ладони, она сталкивается с худшими своими воспоминаниями. Погружается в них с головой.
Бой часов и лай собак на улице в тишине этого жилища давят Адаму на нервы. Он практически теряет терпение, когда женщина, наконец, кивает и проводит его к старому круглому столу. Тот скрипит, едва руки Адама упираются в столешницу.
— Можешь называть меня Мария Иосифовна.
Не то чтобы он собирался ее как-то называть… Но ладно.
Старуха проходит к плите и ставит на огонь чайник. Бормоча что-то себе под нос, выставляет на стол блюдо с сомнительной на вид домашней выпечкой. Готовит чашки и заварку.
— Я очень долго не занималась магией. Но после твоего прихода… совершила обряд, который давно нужно было выполнить. Отшептала твой род.