«Мы жили слишком долго в своем безопасном укрытии, – подумал Хелльстром. – Мы стали слишком смелыми. Нас сделал таким кинобизнес, необходимость тесного сотрудничества с Чужаками, вытекающая из этого. Мы недооценили Чужаков».
Хелльстром подавил усталый вздох.
«Как жаль, что нет Старого Харви. Нынешняя группа по обеспечению безопасности вообще-то неплохая, но у Старого Харви была особая, уравновешенная мудрость. Улей нуждался в нем еще больше, чем когда-либо, но все, что осталось от него в наследство, это его любимый протеже Салдо. Был ли он тем, кто вышел новым из чанов? Салдо заметно повзрослел после той ночной охоты. И эта трансформация в некотором отношении – самая настоящая метаморфоза. Словно в ту фатальную ночь Салдо унаследовал весь опыт и мудрость Старого Харви. Хелльстром знал, что в Салдо он ищет ту же опору, которую он находил в Старом Харви. – Оправдает ли Салдо мои ожидания – кто знает. Да, пока он блестяще проявлял свое умение и воображение, но все же… – Хелльстром покачал головой. – Трудно полагаться на молодого и неопытного члена новой линии во время кризиса, подобного этому. Но на кого еще мне полагаться?»
Совет собрался в полдень в экранированной комнате, занимавшей целиком один угол сарая-студии. С обычной для Чужаков обстановкой: массивные кресла за овальным столом, отделанные пластиком, имитирующим тик. Экран во всю стену закрывал один конец комнаты с громкоговорителями у потолка с каждой края, маленькое двойное стеклянное окно, ведущее в проекционную комнату. Стены были задрапированы толстой и тяжелой тканью, заглушающей посторонние звуки.
Салдо по просьбе Хелльстрома остался, когда все ушли. Шрам от пули на его челюсти еще не совсем зажил, белым пятном красуясь на темной коже. Ястребиные черты расслабились, но в глазах горела решимость. И в этот миг Хелльстром вспомнил, что Салдо был из той же серии S2a-1 по женской линии, что и он. Так что он приходился ему кузеном. Молодой человек был выбран из основной линии и подвергся соответствующей химической обработке. И сейчас Салдо представлял собой превосходное сочетание функциональных характеристик, на которые Улей возлагал огромные надежды.
– Мы должны реагировать быстро и решительно, если что-то пойдет не так, – без всякого вступления начал Хелльстром, словно Салдо разделял с ним его предыдущие раздумья. – Я известил всех наших агентов во Внешнем Мире, что они должны быть готовы действовать самостоятельно, если мы погибнем. Все записи, где были упоминания об этих агентах, уже подготовлены к уничтожению.
– Но все ли случайности мы предусмотрели? – спросил Салдо.
– Этот же вопрос я задаю самому себе.
– Понятно.
«Наш руководитель устал, – подумал Салдо. – Ему необходимо отдохнуть, а мы не можем этого ему предоставить». – На мгновение Салдо почувствовал жгучее желание защитить Хелльстрома.
– Возможно, ты прав, что Перуджи имеет с собой специальное электронное оборудование, – произнес Хелльстром. – Наверняка он передаст данные о своем местонахождении и том, что видит, наблюдателям-Чужакам. Не сомневаюсь в этом.
– Тем людям на горе?
– Да, им. Мы должны узнать характер этого оборудования как можно быстрее.
– Я сделал все соответствующие приготовления на этот счет, – сказал Салдо. – Нильс, а не следует ли тебе немного отдохнуть?
– Нет времени. Перуджи уже в пути, а он – просто верхушка айсберга.
– Чего?
Хелльстром пояснил, а потом спросил:
– Сколько его людей, по твоему мнению, находится на горе?
– По меньшей мере десять человек разбили там лагерь. Возможно, это все его люди.
– Так много? – Хелльстром покачал головой.
Салдо кивнул, разделяя беспокойство Хелльстрома. Мысль о том, что по меньшей мере десять человек шныряли вокруг Улья, шпионя за ним, вызывала сильное беспокойство в нем, тревожа врожденную осторожность и выработанные воспитанием инстинкты.
– У Линка есть хоть кто-нибудь, кого он мог бы послать в горы сыграть туриста? – спросил Салдо.
– Он думает сейчас об этом.
– Линк лично доставит сюда этого Перуджи, не так ли?
– Да. Но мы вовсе не должны считать, что Перуджи доверяет Линку.
– Линк – не пара Перуджи, это ясно, – заметил Хелльстром. – Хорошо, что у нас есть во Внешнем Мире замаскированные агенты, включая шерифа, но каждый из них создает свои проблемы. По мере того, как мы все больше заявляем о себе, даже соблюдая полнейшую секретность, все большую опасность мы на себя навлекаем.
Салдо отложил в памяти этот урок. За использование агентов приходится неизбежно платить. Само существование агента говорило о многом в случае его разоблачения. Если Перуджи подозревает Линкольна Крафта, то кое-что станет известно об Улье. Салдо дал себе зарок не забывать об этом, когда нынешний кризис минует. Он не сомневался, что они преодолеют нынешние трудности. Его вера в их лидера Хелльстрома была непоколебима.
– У Перуджи, возможно, есть устройство слежения, способное обнаружить, что мы зондируем его, – заметил Хелльстром.
– Я дал указания проследить за этим, – сказал Салдо.
Хелльстром кивнул, довольный. До сих пор Салдо предусмотрел все, чего опасался сам Хелльстром… и кое-что сверх того. Элитная бридинг-линия всегда показывала, чего стоит, в сложных обстоятельствах. У Салдо проницательный ум. Этот молодой человек будет представлять неоценимую ценность для Улья, когда уравновесит характер и наберется побольше опыта.
– Какое объяснение ты приготовил на случай, если он обнаружит зондаж? – спросил Хелльстром.
– Вот это мне и хочется обсудить с вами. Положим, в процессе съемок фильма мы делаем звуковую дорожку со сложным микшированием. Это будет прекрасным объяснением электронной активности. Из-за визита этого Перуджи мы, конечно, не можем прерывать съемок.
Хелльстром задумчиво кивнул.
– Превосходно. И я спрошу его, когда он прибудет, есть ли у него радио, потому что…
– …радио может помешать работе нашего оборудования, – закончил за него Салдо.
– Посмотрим, какую маскировку мы приготовили, – произнес Хелльстром.
Салдо встал и, касаясь пальчиками поверхности стола, застыл в нерешительности.
– Да? – спросил Хелльстром.
– Нильс, вы точно уверены, что у Чужаков нет такого оборудования? Я пересмотрел ленты и записи и… – Салдо пожал плечами, вне всякого сомнения, ненавидя себя за эти критические слова.
– Мы искали их. И ничего.
– Это кажется странным – то, что у них нет такого оборудования.
– Это дело они не посчитали очень уж серьезным, – заметил Хелльстром. – Вот их и послали, чтобы узнать, не убьют ли и их.
– А-а-а-х! – Лицо Салдо выражало как понимание, так и шок от этих слов.
– Нам следует лучше узнать Чужаков, – сказал Хелльстром. – В них нет доброты, в этих человеческих существах, в этих дикарях. Обычно они так и расходуют своих работников. Те, кто проникал сюда к нам, не представляли особой ценности. Теперь я понимаю, что нам было бы лучше запутать их и отослать прочь с правдоподобной историей.
– Было ошибкой убивать их?
– Ошибка была, что мы довели дело до необходимости в их убийстве.
Салдо кивнул, отлично понимая разницу.
– Мы совершили ошибку, – произнес он.
– Это я сделал ее, – поправил его Хелльстром. – Слишком продолжительный успех сделал меня беспечным. Мы никогда не должны были забывать о подобной возможности – любой из нас может ошибаться.
29
Из слов праматери Тровы Хелльстром:
«Позвольте мне сказать несколько слов о качестве, которое мы называем „осторожность“. Там, где по нашему мнению, мы есть, и там, куда устремлен Улей – куда-то в таинственное будущее – существует нечто, неизбежно отдаленное от того, что мы считаем фактами. Тому виной наше собственная интерпретация. То, что по нашему мнению, мы делаем, неизбежно модифицируется нашим Пониманием и его границами. Во-первых, мы фанатики. Мы видим все в свете выживания Улья. Во-вторых, Вселенная имеет стремление представляться не тем, чем она на самом деле является. В свете вышесказанного осторожность – опора на нашу коллективную энергию. Мы должны верить, что сам Улей обладает мудростью и проявляет эту мудрость через нас, свои клетки».