В памяти возникли образы других посетителей: двух пожилых женщин, которые, исследуя его интимные места, удерживали его с поразительной легкостью, потом вкололи ему что-то в левую ягодицу. Место вокруг укола до сих пор побаливало. Возвращение его первоначального «я» началось вскоре после укола. По его оценкам это случилось, по меньшей мере, три часа назад. Они забрали его наручные часы, и теперь Джанверт не знал, не ошибся ли в расчетах, но считал: нужно что-то срочно предпринять.
«Я должен сбежать отсюда», — сказал он себе.
Его странное другое «я», теперь бездействующее, вызвало воспоминания о толпах обнаженных людей, снующих по туннелям, но которым его доставили в эту комнату. Человеческий муравейник. Как же отсюда сбежать?
Дверь распахнулась, вошла обнаженная, сравнительно молодая женщина. Дверь она оставила открытой, и Джанверт заметил оставшуюся снаружи пожилую женщину с более суровым взглядом. В руках она держала то самое загадочное оружие, которое походило на плеть с раздваивающимся концом. Он смотрел на молодую женщину с густыми черными волосами вокруг гениталий и темной конной на голове. Может, она сомнамбула? Однако в ее чертах и движениях не было отрешенности, характерной для лунатиков. В левой руке она несла что-то, похожее на обычный стетоскоп.
Когда она вошла, Джанверт вскочил на ноги и отступил, прижимаясь спиной к стене. Рядом находилась полка.
Женщина, казалось, была удивлена.
— Успокойся. Я пришла сюда только для того, чтобы оценить твое состояние, — она поправила стетоскоп на своей шее и взяла Другой его конец в левую руку.
Джанверт нащупал, стараясь не привлекать ее внимания, пластмассовый графин с водой и столкнул его с полки.
— Ну что ты натворил! — воскликнула женщина, наклоняясь, чтобы поднять графин, лежавший в луже воды.
Как только она нагнулась, Джанверт нанес ей рубящий удар по шее. Она рухнула и замерла, не двигаясь.
«Так, остался еще один охранник снаружи. Расслабься и думай!» — сказал себе Джанверт. Кожа женщины, лежавшей на полу, сделалась мертвенно-бледной под холодным зеленоватым светом, струившимся из ниши на потолке. Джанверт наклонился, попытался нащупать пульс, но не обнаружил его. Он тут же снял стетоскоп и прослушал ее сердце. Оно не колотилось! От осознания, что его яростный удар убил женщину, Джанверта пробрала дрожь. Он подумал об уязвимости собственного положения. Эдди торопливо оттащил тело к стене справа от двери и обернулся, чтобы посмотреть, не осталось ли каких-нибудь следов борьбы. Графин все еще лежал на полу, и Джанверт замешкался. Эта нерешительность спасла ему жизнь.
Дверь снова открылась, и внутрь просунулась голова пожилой женщины, на лице которой читалось любопытство.
Джанверт схватил ее за голову, затащил в камеру и ударил коленом в живот. Она захрипела, выпустив свое оружие, и он, отпустив голову, нанес такой же рубящий удар, как и раньше, потом повернулся и захлопнул дверь.
«Так, уже два тела и оружие!» Джанверт осмотрел странный, похожий на хлыст предмет. Из черной пластмассы, похожей на ту, из которой были сделаны графин и стакан. Длиной в ярд, с короткой ручкой и вмятинами для пальцев.
Джанверт направил раздвоенный конец на охранницу, которую только что сбил с ног, и нажал на кнопку. Усики загудели, пожилая женщина дернулась, и он отпустил кнопку. Гудение прекратилось. Цвет кожи на боку пожилой женщины начал приобретать темно-бордовый оттенок. Джанверт наклонился и пощупал пульс. Он не прощупывался. Уже два трупа! Джанверт попятился назад, глядя на дверь. Она открывалась внутрь, он знал это, и примерно на уровне талии в ней имелось чашеобразное углубление, которое он исследовал ранее. Тогда дверь не открылась. Мелькнула паническая мысль: «Что если я запер сам себя?!» Им овладело отчаяние, но Джанверт все-таки попытался открыть дверь. На этот раз она тут же распахнулась, лишь едва слышно щелкнув, и он успел увидеть поток людей, торопливо идущих мимо, прежде чем снова закрыл ее.