«Я ответил на его истерику своей, — подумал Хельстром. — Впредь я должен никогда не допускать ее повторения!»
— Мы допросим этих двоих более тщательно, — решил Хельстром. — Возможно, они расскажут нам об агентстве.
— Ты полагаешь, есть смысл захватить их? — спросил Старый Харви.
— Думаю, это необходимо.
— Возможно, сначала следует рассмотреть и другие варианты.
— Что ты предлагаешь? — спросил Хельстром.
— Наши люди на Востоке могут осторожно навести справки, пока мы будем водить этих чужаков за нос. Почему бы не пригласить их сюда и не позволить понаблюдать за внешней стороной нашей деятельности? Они, конечно, не смогут доказать, что мы виновны в исчезновении их людей.
— Мы не можем знать этого наверняка, — возразил Хельстром.
— Но ведь тогда их реакция была бы иной.
— Они знают, где исчез Портер, — заметил Хельстром. — Не знают лишь — как и почему. И теперь, сколько бы мы ни хватали и ни прятали их людей, это их не удержит. Они будут наседать на нас, тревожить, как муравьи, копошащиеся в трупе. Да, мы должны водить их за нос, но в то же время пора вывести их из равновесия. Я проинформирую наших людей во Внешнем мире, но пока инструкции прежние — крайняя сдержанность и осторожность. Лучше пожертвовать Ульем, чем потерять все.
— Принимая решение, пожалуйста, помни о моих возражениях, — сказал Старый Харви.
— Я запомнил и буду их учитывать.
— Они, конечно, пришлют других, — заметил Старый Харви.
— Не спорю.
— И каждая новая группа, вероятно, будет более опытной, Нильс.
— В этом нет никаких сомнений. Но больший профессионализм, как мы знаем на примере наших специалистов, сужает обзор. Сомневаюсь, что в первых попытках участвовали представители ядра этого агентства, желающие знать о нас. Однако скоро они пошлют кого-то более компетентного, который знает, кто и почему рыщет в окрестностях и сует нос в наши дела.
Колебания Харви показали, что он еще не рассматривал такой возможности.
— Ты собираешься захватить одного из них и заставить работать на нас? — спросил он.
— Мы должны попытаться.
— Это опасная игра, Нильс.
— Обстоятельства диктуют правила игры.
— Категорически не согласен, — заметил Старый Харви. — Я жил во Внешнем мире, Нильс, и знаю чужаков. Твой путь чрезвычайно опасен.
— А ты можешь предложить альтернативу? — поинтересовался Хельстром. — Прежде чем отвечать, хорошенько обдумай последствия. По всей цепочке событий, которые вызовут наши сегодняшние действия. С Портером мы ошиблись. Мы полагали, что это один из тех чужаков, которых мы захватывали раньше и отправляли в чаны. Но мудрость руководителя группы прочесывания заставила меня обратить на этого пленника более пристальное внимание. Ошибка — моя, но последствия касаются всех нас. И мои собственные сожаления ни на йоту не изменят ситуацию. Проблема усложняется еще и тем, что мы не можем стереть все следы, оставленные Портером по пути к нам. Раньше-то мы могли действовать безо всяких исключений. И наши предыдущие успехи притупили мою бдительность. Долгая череда успехов не служит гарантией, что и дальше будут приниматься правильные решения. Я знал об этом, но все равно ошибся. Я не стану возражать против моего смешения, но не изменю прежнего решения относительно дальнейших действий, которое основано и на признании прошлой ошибки.
— Нильс, я не говорил о смещении…
— Тогда подчиняйся моим приказаниям, — произнес Хельстром. — Хотя я мужского пола, но руковожу Ульем по желанию Праматери. Она признала важность своего выбора, и более того, до сих пор реальные события почти не расходятся с ее предсказаниями. При радарном обследовании машины и этой женщины проверьте, не беременна ли она.
Старый Харви понимающе кивнул.
— Я помню о необходимости притока новой крови. Твое замечание будет учтено.
Хельстром отключил связь, и лицо Старого Харви исчезло с экрана. Он мог быть очень старым, и сознание Улья у него несколько притуплено жизнью во Внешнем мире, но он умел справляться со своими внутренними страхами. Поэтому он заслуживал полного доверия, гораздо большего, чем большинство людей Внешнего мира, воспитанных в условиях жестких ограничений, свойственных «диким обществам», как их называли в Улье. Старый Харви был хорошим работником.
Хельстром вздохнул, сознавая тяжесть ноши, которую взвалил на плечи: он руководил почти пятьюдесятью тысячами работников Улья. Некоторое время он вслушивался в себя, пытаясь настроиться на волну Улья, чтобы убедиться — в Улье все в порядке. Он ощущал его, как ровное гудение пчел, собирающих нектар в жаркий полдень, этот покой иногда был необходим ему для восстановления сил. Но на сей раз покоя не ощущалось. Хельстром чувствовал, как тревога передается по Улью вместе с его командами и возвращается к нему, как бумеранг. Нет, далеко не все в порядке.