– Отлично.
– Взломать их оказалось раз плюнуть, ты был прав, – хихикнул Саид. – И, что самое интересное, лазерных ловушек и детекторов движения там все-таки нет. Робот контролирует двери, видеонаблюдение и питание. Поэтому теперь у нас козырь в рукаве: доступ к обеспечению током. Обрубив его, мы, по сути, обрубим им все. Но это очень радикальный метод. Теперь еще раз о доступе: все входы и выходы управляются электронными ключами. Идентификация в служебные помещения проходит по биометрическим замкам: отпечаткам пальцев и сетчатке глаза. Мы можем через робота открыть вам эти двери, но потребуется время. И если захотите сами прогуляться, помните, что надо отделаться от охранника, который вас выгуливает. Что проблематично… – чуть помрачнел голос Саида.
На это Винсент только странно улыбнулся.
– Не забудьте закрепить видеожучки повыше на униформе. Если вы просто увидите что-то запретное, запись – уже компромат, и тогда не надо будет искать серверную комнату. Надеюсь, обойдется без инцидентов. Мы не сможем вас прикрыть в таком случае… И еще один момент…
– М-м-м? – спросил Винсент.
– Мы не видим видео из тюремных камер. В системе есть первый этаж, коридоры второго и третьего и периметр.
– Они не снимают заключенных?
– Либо нет, либо… я не знаю. Может, эти данные зашифрованы. Хотя весь «Прометей» у нас на ладони.
– Я разберусь на месте.
Саиду эта фраза не понравилась, как и Нико. В ней чудился какой-то подвох.
– Винсент, ты слышишь? Никаких рисков. Если там действительно ничего… На «нет» ведь и суда нет.
– Если мы застрянем там и не выберемся, как планировали… ты знаешь, что делать. Обрубай им электричество.
– Нет гарантии, что это даст вам шанс выйти. Ты ничего не можешь противопоставить летящей в тебя пуле.
И Саид временно отключился.
Нико хмурился, неотрывно следя за предводителем. У Винсента явно что-то на уме. Иначе откуда эти опасные светлячки в глазах и загадочные ухмылки?…
– За что ты мог бы умереть? – внезапно спросил тот.
– Я не хочу умирать.
– Ты всегда должен быть готов к смерти. Так за что, Нико?
Вопрос был так себе.
– Ну… может, защищая родных и близких.
– Хм-м-м, – протянул Винсент, явно не удовлетворенный ответом.
– Мама постоянно переживает. А еще у нее астма.
– Сочувствую.
Внезапно Нико врезал Винсенту по плечу и сердито заявил:
– Да ничего ты не сочувствуешь. Ты не знаешь, что это такое.
В ответ ноль реакции. Их вожак опять ушел в себя. С ним такое происходило: как будто контакты разъединялись.
– А ты? – тихо спросил Нико, чуть смутившись своей импульсивности. – За что умер бы ты?
Медленно Винсент повернул к нему голову, и в лице мелькнуло что-то отстраненное и пустое.
– За себя.
– А как же твои близкие?
– У меня их нет, Нико. Я все делаю только ради себя.
– А наше дело?
– Наше дело и есть я.
На часах было почти три часа ночи. Винсент резко встал, не обращая внимания на остолбеневшего младшего коллегу.
– Пора. Помнишь, что я тебе говорил?
– Да…
– Ну-ка повтори.
– Я ничему не удивляюсь, не спрашиваю, подыгрываю.
– Да. И меня слушаешься.
– Ага.
Нико едва поспевал за его широким быстрым шагом. На самом деле он понятия не имел, что у них за план. Винсент ничего толком не объяснил, только велел поддакивать да повторять. Откуда вообще взялся его информатор? С собой они взяли только один маленький компьютер, который предводитель намеревался как-то протащить внутрь и подключиться с ним к серверу, если они вообще доберутся до этой комнаты. Успех предприятия целиком и полностью зависел от поддержки ребят и везения. Потому что тюрьмы и военные объекты они еще не взламывали – ни дистанционно, ни, что уж говорить, буквально. Что если они облажаются?
Нико чувствовал себя не в своей тарелке. В мире комплектующих для компьютера он был королем. В обычной жизни ему всего лишь пятнадцать.
Они замерли между двух сосен, походивших на врата. Впереди маячила гигантская стена тюрьмы. Ни перелезть, ни подлезть. Поверху бежала колючая проволока. За ограждением вырисовывалось здоровое кубовидное здание.
Винсент скучающе глядел вперед и чего-то ждал. Внезапно послышался рев мотора, и вскоре навстречу вышел человек в серой форме. Выглядел как типичный военный: цепкий взгляд, топорная физиономия, скудная мимика.
Без объяснений он кинул им по пакету. Нико словил свой и вопросительно уставился на Винсента.
– Это форма, дурачок, – сказал предводитель, переходя на немецкий. – Как, ты думал, мы проберемся внутрь?