Грубость Четвертого не смогла пошатнуть уверенность Дока.
— Мы вернемся в Улей полным составом. Я смогу ее контролировать. Для этого я и пошел с вами.
— Вторая против Двадцатого? — Теперь уж Командир не смог сдержать свой скептицизм. — Док, при всем моем уважении к тебе, это будет выглядеть как избиение младенца.
— Вот лучшая упряжка для нее! — Четвертый потряс Оковами, которые снял с меня несколькими минутами ранее по приказу начальства.
— Где ты только взял эту старь?!
— Вероятно, из запечатанного архива, — кротко подметил Док, тайком высмеивая находчивость ведущего разведчика.
— С самого начала все знали о том, что Вторая попытается сбежать. Даже мне было понятно, что она одержима своими бредовыми идеями попасть туда, где никогда не была. Она и раньше-то не останавливалась на полпути к достижению цели, а теперь с кособоченными мозгами и вовсе забыла, где «тормоз». Поэтому я тоже подготовился….
Командир зажмурился и ущипнул себя за переносицу — явный признак растущего раздражения.
— Их ковали еще во времена Первой Сотни. Ты хоть уточнил, рабочие ли они вообще? Какое воздействие оказывают? Какие побочки?
Судя по угрюмому взгляду ведущего разведчика, ему хватило одного исторического названия. Конечно, ни о каких инструкциях и речи быть не могло. Повезло, если сохранилось документальное описание. Почти все созданные на тот момент предметы были признаны опасными и подлежали уничтожению. В течение нескольких лет после Кровавой Бойни недоверчивость и мнительность преобладали над светлым умом Ее Величества. Она могла в обычном часовом механизме разглядеть потенциальную угрозу для Королевства. Очень многих тогда несправедливо изгнали, подозревая в заговорах. К счастью для всех, сумеречные дни в Улье давно прошли. Даже память о них почти стерлась, остались лишь редкие экспонаты в старых, покрытых многовековой пылью, архивах.
— Убери их куда подальше. А лучше закопай где-нибудь. Технологии, разработанные Первыми, до сих пор засекречены. Они могли наворотить такого, что не снилось даже контуженному на голову ученому. Извини за грубость, Док.
Выражение лица последнего не поддавалось расшифровке.
— Командир, вам лучше не знать, какие твари обитают в моих кошмарах. — И металлические ободки губ съехали набок в попытке улыбнуться.
Даже меня передернуло от того, насколько пугающее вышло зрелище. Четвертый и вовсе не удосужился скрыть гримасу отвращения, промелькнувшую на его идеальном лице.
— Но да, не могу с вами не согласиться, хоть и глубоко убежден, что Оковы Верности и аналогичные им предметы давно уже не функционируют должным образом. Я не рекомендовал бы тестировать их на таких ценных кадрах, как Вторая. Лучший вариант в данной ситуации — это, конечно, возврат или утилизация.
— Ники. — Командир вновь окликнул меня, жестом заставив подойти. — Я все-таки понадеюсь на твою сознательность и на профессионализм Дока. Хочешь убедиться своими глазами? Хорошо, я дам тебе последний шанс, коль уж ты такая упрямая. Но до Пристани мы доберемся вместе, поняла?
Я была готова ко всему, но уж точно не к такому повороту, и замерла на полушаге. Ники, если бы могла, захлопала бы в ладоши, как ребенок, которому разрешили покататься последний раз на полюбившемся аттракционе. Вторая, наоборот, ощетинилась и грубо осадила ее. Не могло быть все так просто! Добрый — это характеристика воспитателя, но никак не военачальника разведки.
Сквозь тишину, воцарившуюся на мгновение, пробилось икание нашего юного гостя.
— Простите. — Он зажал ладонью рот.
Командир, обратив, наконец, внимание на новоприбывшего, сурово нахмурился.
— Ты кто вообще такой?
— Я…. — Парень храбрился из-за всех сил, но было видно: он уже не рад нашей компании.
И у него бы появился веский предлог бежать без оглядки, если бы грозные брови начальства сдвинулись еще на пару сантиметров.
— Как интересно! — быстрее всех сориентировался Док. Он ужом обогнул Командира и двинулся к переминавшемуся с ноги на ногу Волчонку. Остро запахло страхом. На виске, проглядывающем из-за свисающих грязных косм, выступили бисеринки пота.
Четвертый, почуяв смену настроения, присвистнул:
— Даже Уугр не пугал парня так, как наш стальной друг.
— Где вы его нашли?
— Это я нашел их и вытащил из лап Палача.
Ведущий разведчик заскрежетал зубам: глупый мальчишка, нашел перед кем задирать нос!
— Он шел за вами от самой степи. А я за ним. Мы чуть не потеряли вас в катакомбах. Хорошо, что кто-то из вас смертельно болен. Точнее, ничего хорошего, — поправился парень, съежившись под холодным взглядом Дока, — Но иначе я бы вас не встретил.
— И с какой целью ты нас преследовал?
Командир внимательно изучал Волчонка. Заурядная внешность не представляла никакого интереса, в отличие от содержимого его черепной коробки.
— Да просто так. Было интересно, куда идет такая странная разведывательная группа.
У лжи особый запах. Ею пахли все мы, но только не он. Кира в расчет не брала, надеясь, что андроиды не умеют обманывать.
— Да неужели?
Командир знал, что он не врет, но, будучи уже в раздраженном состоянии, схватил его за рукав и потащил в сторону, к зарослям — допрашивать.
— Чистое любопытство, клянусь! — В вопле мальчишки явственно звучало возмущение напополам с обидой. — Никаких дурных мыслей не было.
— Тогда проваливай.
Если бы это был сбежавший выходец Королевы, действовал бы код 342 — мы обязаны были забрать его с собой в Улей. Причину побега выясняли бы уже дознаватели в Лабиринте. Мелкую пешку прилюдно высекли, да и вернули бы на свое законное место, удвоив трудовые нормы. С рабочими единицами все было достаточно просто. Но Пустышка…. Для таких, как он, не было предусмотрено инструкций.
— Э нет. Мне тут кое-что пообещали! — Он ловко вывернулся из захвата и ткнул пальцем в меня. — Я знаю, разведчики, в отличие от гвардии, слово свое держат. Да и немного я прошу за спасение двух ваших бойцов.
— Вот оно как! Ты уже чего-то просишь? А я, видно, пропустил.
— Да сущую мелочь. То, что у вас есть в неограниченном запасе.
— И зачем она такому, как ты? — Док сообразил раньше начальства и, подобравшись ближе, не постеснялся влезть в их беседу. Его интерес к мальчишке был виден невооруженным глазом.
— Интересно, что такого в этой вашей силе и почему по ней судят, кому жить, а кому умереть. — Волчонок сказал довольно бодро, без горечи, но я готова была поклясться, что у всех присутствующих появился неприятный привкус во рту от его слов.
— Я знаю, что надо подождать. Разрешите последовать за вами? Ну, какое-то время…
Ученый так активно закивал, что стало страшно, как бы его тощая шея не переломилась от чрезмерной нагрузки. Бросив беглый взгляд на Дока, Командир крепко задумался. Более необычного состава разведгруппы представить было сложно. Он, очевидно, решил, что одним уродцем больше, одним меньше, все равно ситуацию не исправить, и махнул рукой.
Забытый всеми Уугр начал ворочаться, но парень, подскочив к нему, лихо ткнул палкой промеж глаз, и тварь снова отключилась.
— Н-да. Учитесь, детишки, — подытожил Командир, самолично надвинув крышку на гроб почившего авторитета лучших разведчиков Улья.
Четвертого аж перекосило.
Сборы прошли быстро и гладко. Уугр был спущен в катакомбы и надежно там спрятан — вмурован в один из тайников. Командир решил перестраховаться и приказал Четвертому поставить силовой купол. Будет обидно на обратной дороге найти обглоданные останки. Несмотря на то, что Уугр не выглядел ни аппетитной, ни легкой добычей, на него, тем не менее, могли позариться другие твари. Вечно голодные, вечно в поиске, они были непритязательны в еде. Даже сухой и жилистый Палач, покрытый хитиновым панцирем, мог привлечь тех же землекопов.
Ведущий разведчик вопреки приказу не стал уничтожать Оковы Верности, завернул их в тряпки, чтобы не гремели, и спрятал в сумку. Командир больше не буравил мою спину пристальным взглядом, как делал до этого в особо длинные переходы. Мой резерв был полон примерно на четверть и оставался таким уже на протяжении длительного времени. День близился к вечеру, а блок не перестал действовать. По всей видимости, я пережала не ту точку. От одной мысли, что придется обратиться за помощью к Четвертому и позволить ему касаться тела, Ники передернуло.