— Был один толковый лекарь, но ты убила его возле барьера, потому пришлось подниматься в горы. Но раз легендарная разведчица пришла в себя и уверенно стоит на своих двоих, мы здесь более не задержимся.
— И каков план?
Он вопросительно изогнул бровь.
— Да-да, твой великий и ужасный план. Поделись. Я же теперь с вами.
Волк улыбнулся, будто я сказала какую-то невероятно приятную вещь.
— Не доверяешь?
— Ты не одна из нас.
— Что ты имеешь в виду? — встрепенулась Вторая. — Королева забрала свой дар и вышвырнула меня из Улья. А ты говоришь, что я не гожусь быть отверженной? Тогда посмотри на себя, жалкий, озлобленный феномен!
Уже в который раз за последний час профессиональная выдержка меня подвела.
— Королева отвернулась от тебя уже давно. — Глаза стоявшего напротив собеседника недобро блеснули. — Не знаю, что вы там не поделили, не мое это дело. Но результат таков: бывшая любимица Улья теперь моя подданная, и у нее новая роль.
Его слова, хоть и произнесенные будничным тоном, заставили насторожиться.
— Хватит ходить вокруг да около. Что от меня требуется?
— Твоя Сила.
Ага, проходили, знаем! Старой песней нас не удивишь.
— Ее почти не осталось. — С губ непроизвольно сорвалась горькая усмешка. — Заберешь всю — превратишь меня в очередную пустоголовую марионетку. Я-то в принципе и не против… но тогда в чем был смысл такой сложной спасательной операции?
— Мы начнем с малого… Старик предупредил, что молодой источник легко угробить. Огонек потухнет, не успев разгореться, а я и вовсе останусь без тепла. Такая вот лирика. — Волк махнул рукой, словно прогоняя назойливую муху. — Я говорил, что он немного того?
В этом мире нормальных почти не осталось, здесь легче выживать безумцам.
— Если я откажусь?
— Видела отверженного на цепи? Он охранял твой шатер. Разумная тварь, понимает приказы. Их тут много таких, понимающих…
— Отдашь меня им? — сухо уточнила разведчица.
— Если не договоримся.
— Договор — это двустороннее соглашение, а ты мне ставишь ультиматум.
— Называй, как хочешь. Но, — выходец из гетто указал на имитацию вождя, — трон мой и правила тоже мои.
Он подошел к застывшему, как манекен, Безмолвному и, сдернув с него с него конструкцию, представлявшую самодельную корону, водрузил ее себе на голову.
Пока одни одушевляли своей силой механические машины, другие бесчестным образом забирали ее у живых. «Чем сильнее рывок, тем дальше откат», — говорил Док. Он любил рассуждать о будущем нашей цивилизации. Улей развивался скачками, осваивал технологии, исследовал чужие миры, искал новое применение своим сверхспособностям. А в это время кто-то возвращался к истокам, к деревянному трону — и сидел на нем с нелепой рогатиной, торчавшей из макушки.
— Ну что решила? Согласна быть подле меня?
Честно говоря, я прикидывала, смогу ли его убить. Со всех сторон выходило, что пока не смогу. Поиск решения займет определенное время, и посему стоило попытаться вписать в сделку свои условия.
— Мне нужно попасть за барьер.
— Давай сразу без лишних иллюзий. Я тебя не отпущу. — Волк взял паузу на раздумья и через пару минут добавил: — Но на совместную прогулку к Пристани ты можешь рассчитывать.
Я кивнула. Довольно осклабившись, он направился к стоявшим в углу сундукам и начал раздеваться. Худое, угловатое тело с выступавшими ключицами и ребрами, как сказал бы Королевский лекарь, было «никуда не годным».
— Это необязательно. В прошлый раз…
— Кожа к коже. Я знаю, чем больше площадь контакта, тем сильнее импульс.
«Вот скотина! Ему-то какая разница, если Сила все равно уйдет в землю?» — гневался внутренний голос. А выходец из гетто ждал и, судя по шальному блеску в глазах, ждал протеста.
Он пожалеет, что оказался в том лесу и встал на пути Уугра. Шутки с разведчиками, хоть и бывшими, иногда заканчиваются летальным исходом. Милосердие все же было чертой человеческой девушки, но та временно канула в небытие, дав Второй полную свободу. Несмотря на кипевшие внутри эмоции, я молча стянула рубашку и все так же без слов позволила заключить себя в кольцо из чужих рук. И даже не дернулась, когда сухие потрескавшиеся губы впились в шею. Они кололи и царапали кожу, рваными движениями продвигались выше, к моему лицу.
Лишь со скрипом разжала зубы, когда его рот завладел моим — яростно, пылко, жадно, словно желая выпить всю жизнь без остатка… Пора!
Код 805 — самоуничтожение.
Мы горели вдвоем. Языки пламени облизывали наши сплетенные обнаженные тела. Лавина плескалась, радовалась свободе и не спешила оставлять своего проводника.
Чистая Сила могла породить огонь, но с ним она никогда не сравнится, и нет в мире явления более обворожительного и беспощадного, в один миг съедающего до костей…
Разбудил меня вой, за ним ругань и скулеж. Последний случился на высоких нотах и болезненно резанул по ушам. Жутко раскалывалась голова. С трудом разлепив глаза, я увидела старика, сидевшего рядом. Он без слов понял мой вопрос и кивнул.
— Живой.
Я от всей души выругалась, не стесняясь присутствия пожилого благодетеля. Он ведь снова вытащил меня и на этот раз — едва ли не с того света.
— Да что этому ироду будет! Уугрова натура. Говорит с ними на одном языке, знает их слабые стороны, не боится…
— Он же смертный.
— Смертный, но наша Сила ему нипочем. Только мозги дурманит, как опий, и все сильнее привязывает к себе. Он не отпустит тебя.
— Знаю.
Меня знобило и трясло. Чашка с обычной водой, казалось, согревала заледеневшие пальцы, и я вцепилась в нее, как в единственное спасение от расползавшегося внутри холода. Несколько одеял, лежавших поверх моего дрожащего тела, не справлялись со своей задачей.
— О чем ты думала?! — Впервые хриплый надломленный голос звучал строго. — Последние капли Силы отдала. Еще чуть-чуть — и огонь погас бы!
— С чего ему вдруг гаснуть? Жар стоял такой, что плавилась земля…
Вспомнив свои ощущения, я вздрогнула: определенно лучше гореть, чем замерзать.
— Ты совершенно ничего не понимаешь! — Морщинистое лицо исказила страшная гримаса. Лекарь вдруг ни с того ни с сего разозлился, словно мой поступок задел его за живое. От резкого окрика Сторож — трусливый пес — забился под лежак и тихо взвыл.
— Не знаю, кто это с тобой сделал. — Древняя иссохшая рука указала на живот. — Но, порвав связь с Королевой, разбудил твой внутренний источник. Причем сделал это довольно грубо, оставил ошметки, криво заштопал. У меня есть две альтернативные версии. Первая — это делал полный неумеха, но вряд ли ты добровольно легла бы такому под нож, а вторая — операцию провели осознанно небрежно и сохранили куски нитей, чтобы Королева ничего не заподозрила.
«Что за чепуху он несет?» — Из всей его длинной речи меня больше всего возмутило начало.
Наша жизнь полностью зависела от Ее Величества, наши организмы не предполагали возможность благополучного автономного существования. Должно быть, старик и вправду спятил!
— Я подумать не мог, что кто-то выжил из старой закладки. У новых биологически выведенных особей одна оболочка, и только Королева решает, как и чем ее наполнять. Она сильно обожглась с Первой Сотней, сделала их почти непобедимыми. А постоянный избыток Силы расслабляет, рождает вольность и непослушание…
У меня голова шла кругом.
— То есть риск сойти с ума, как другие отверженные, сведен к минимуму? — Из всех вопросов, крутившихся на языке, я задала самый глупый.
— Будучи изгнанной из Улья, ты окончательно распрощалась с дарованной силой. Но вполне в состоянии обеспечить себя своей. Если сумеешь оторвать от себя пиявку, будешь жить долго, как я. Скромно, тихо, осторожно, не тратясь понапрасну…
В одиночестве, страшась внешнего мира — такая перспектива годилась для старика, меня она абсолютно не прельщала.
— Как вас сюда занесло? Так высоко и далеко от родных стен?
— Мое место в Улье занял другой. — И с выражением глубокой задумчивости и внезапной рассеянности лекарь начал перебирать стоящие на столе склянки.