— Тело, как у солдата, а характер… — Мой пособник скрипнул зубами. — У шлюх из гетто и то больше добродетели и сострадания. Эта сволочь вырастила себе подобную.
Замерев в нелепой позе, я словно губка впитывала каждое слово Первого, но совершенно не понимала, о ком идет речь. Мы никогда не отзывались грубым словом о Ее Величестве. И убийства не планировали, хотя, не скрою, такие мысли у меня присутствовали. Вторая рассчитывала, что Королева самолично снимет с себя бремя власти и отдаст трон той, что лучше чувствовала потребности Улья, той, что стала героем для всей нации.
— Приказ найти вас и доставить в город.
— Живыми?
Первый ответил не сразу, глянул на то, как разведчик загородил меня крылом, заметил удлинившиеся когти, в которых зарождался ударный электрический заряд и усмехнулся.
— Да. Она не дура.
Четвертый почесал затылок, кивнул и повернулся ко мне:
— Ники, доверься. Все будет хорошо. У нас есть план, — и, схватив меня в охапку, взмыл в небо.
Сердце ухнуло вниз, потоки воздуха хлестнули по лицу, земля стремительно удалялась. Я видела, как разведгруппа поделилась на две части. Одни полетели за нами, другие остались прочесывать местность в поисках Кира.
Мой бедный муж! А ведь он не сломался под пытками, сохранил разум и желание жить. Несмотря на внешний потрепанный вид и мнимую слабость духа, он оказался неробкого десятка. Таких называют двужильными. Возможно, ему повезет уйти от погони. Я искренне на это надеялась. Первый возвращался с нами в Улей, что давало человеку крошечный шанс на успех.
Кто бы мог подумать, что у сильнейшего этого мира обнаружится столько страхов и тревог? Даже у Кира их было на порядок меньше. Разведчик представлял собой идеальную машину для убийств, но прямая связь с Первой сотней его сильно угнетала. Он понимал, что с его потенциалом, который был сравни Ее Величеству, долго бегать на побегушках не сможет. Первый считал себя опасным, этакой ходячей бомбой, готовой рвануть в любой момент. Он внушил себе мысль, что Королева планомерно истребляет последний десяток за ненадобностью их поддержки. Пройдет еще несколько лет — и очередь дойдет до него. И тогда придется защищаться, ведь, как и любое существо на планете, он хотел жить. И жить хорошо — не в клетке в Лабиринте и не за стенами с отверженными, а в сытости и достатке.
«Идти на опережение — это как раз про тебя», — сказала я ему однажды. С сильными противниками играют на равных. Манипулировать разведчиком было невозможно, и партнерство оказалось верным решением. Это он надоумил меня вытащить Дока с того света после аварии на Пристани. Знал, что Королева разозлится, а жители Улья воспримут благосклонно. Так и случилось: я осталась без крыльев, но с народным одобрением. Плюс окончательно заполучила в свою команду ученого с металлической головой и дырой в сердце. Но едва ли это была достойная компенсация моей потери.
Интуиция подсказывала: одной мне переворот не совершить, а Первому, чувствовалось, не доставало личной мотивации. Я уже передумала всевозможные варианты, как вдруг судьба сделала подарок. Из очередной плановой вылазки к Пристани разведгруппа под командованием Первого вернулась с двумя гостями — Киром и неизвестной особью женского пола. Они случайным образом попали в наш мир, вывалившись из портала. И если с человеком мы представляли, что делать и как общаться, то с его спутницей все оказалось куда сложнее. Она была неуправляема и агрессивна, на контакт не шла, ластилась к Киру и бросалась на остальных. Даже умудрилась прокусить броню и оставить отпечаток зубов на запястье Первого, чем вызвала у того не закономерный приступ ярости, а, как ни странно, уважение, переросшее впоследствии и в искреннюю привязанность. Разведчик не раз просил Королеву отдать иномирянку ему, но та все время отказывала. В одну из своих последних попыток заполучить желаемое он попал, что называется, под горячую руку. Ее Величество с самого начала аудиенции была не в духе: Безмолвные испортили дневное платье, пролив на него вино. А когда Первый с моей подачи проявил настойчивость и намекнул на некоторую благодарность за долгие годы верной службы, Королева взвилась так, что воздух в Улье на пару секунд застыл — хоть ложкой черпай. К счастью, никто не задохнулся, но во дворце сгорели все вентиляционные системы. В тот день разведчик получил условие, выполнить которое был не в состоянии:
«Принеси мне ее голову в доказательство своей преданности. И тогда я отдам тебе оставшиеся части тела».
Не смог. Был наказан за непослушание и отбыл на месяц в пустыню, что расстилалась дальше хребта Меридиана. Когда он вернулся в Улей, Королева торжественно преподнесла ему клык и с медовой улыбочкой бросила краткое «сдохла».
Печальная участь оказалась у дворняжки, которую Кир прикармливал по дороге на работу…
Ники бы долго жалела собаку, а Вторая ликовала — Первый был разбит. И под аккуратным психологическим давлением появился личный мотив — месть.
«Я должна была взойти на престол, а не та самозванка, что присвоила себе мои заслуги, — сокрушался дьявол внутри меня, именуемый тщеславием. — Первый остался бы при дворе, получил место в Правящем Совете, и вместе мы бы начали новую эру. Четвертый — просто дурак! Отказался и от меня и от власти».
Я сжала зубы и сильнее впилась пальцами в спину разведчика, несшего нас на своих больших крыльях над степью. До полудня оставалось еще несколько часов, мы успевали, но летели уже на пределе. Жар от солнца щекотал пятки, облизывал икры, поднимался все выше и выше.
— О чем думаешь? — раздалось над ухом.
Зря он обнажил мое прошлое. Крамольное желание примостить свой зад на трон вернулось вместе с памятью.
— Лучше бы ты убил меня, а не Ники… — прошептала я, разглядывая Улей с высоты птичьего полета.
Приземлились мы тихо на служебной площадке. Первый спустился следом через минут пять и разбил всю конспирацию заливистым свистом. Лязгнули двери, и нам навстречу вылетело лохматое нечто. Оно виляло хвостом и… гавкало?!
Я во все глаза смотрела, как собака кинулась к Первому, словно к хозяину.
— Она наврала, — сказал тот, почесывая за ухом своего четвероногого друга. — Я нашел Шерсть в Лабиринте. К сожалению, не мог раньше выпустить. Но новой Королеве псина нравится. Это пока единственное положительное качество, что в ней есть.
Дворняжка была уже старая, один бок свалялся от долгого лежания, на локтях были проплешины. Уши торчали в разные стороны, отвлекали внимание от умной морды. В мире людей она была ничем не примечательной собакой: мимо пройдешь — не заметишь. А у нас уже на закате своей жизни стала диковинным зверем и по совместительству подругой сильнейшего разведчика.
Знал бы Кир, на что обрек несчастное животное своей добротой… Впрочем, оно виляло хвостом и выглядело вполне довольным сложившимися обстоятельствами.
Собака, отзывавшаяся на кличку «Шерсть», гордо выхаживала рядом с обретенным хозяином и сквозь сомкнутую пасть рычала на других жителей Улья. Они расступались предо мной, кланялись. Их не смущали ни мои потрепанные одежды, ни загар, ни пятна грязи на лице. Руки тянулись к Королеве, совершенно не подозревая, что на троне сидит самозванка, нацепившая на себя чужую личину.
— Прошу за мной. Четвертый, без глупостей. Ты же теперь Командир, — усмехнулся Первый, когда мы подошли к парадному входу Красных Палат.
Конвой из разведчиков остался за дверью. Гвардейцы проводили нас в Малый Зал, бросили на меня взгляд, полный недоумения, и удалились, сказав:
— Ожидайте.
— По глазам вижу, ты все вспомнила, — шепнул Первый на ухо и схватил меня за локоть.
— Зачем ты убрал Правящий Совет? Мы так не договаривались…
— Ох, моя девочка, мы о многом не успели с тобой договориться. Внезапная амнезия спутала все планы. Ты даже представить не можешь, как все кардинально поменялось с твоего возвращения. Мы вроде как стали хорошими ребятами.
— Хорошими?! Пролив столько крови?