— Это не я, но я нашел того, кто всю эту кашу заварил, — прочитав немой вопрос, застывший во взгляде, он пояснил: — Нет, мы с тобой, Вторая, стали жертвами интриг одной хитроумной сволочи.
— Кто она?
Первый прищурился, но не успел ответить.
— Я Вторая! — громом разнеслось по залу, и к нам, стуча каблуками, подошла Королева.
Моя кровь и плоть. Сестра-близнец.
Голос чуть ниже, фигура крепче, в ее сильных руках куда более гармонично смотрелось оружие, а не чашка кофе. Поставив ее на поднос, что держал Безмолвный, тенью следовавший за венценосной особой, Королева развернулась и со всей силы отвесила мне пощечину.
— Безмозглая кукла! Из-за тебя мне отрезали крылья. Никогда за это не прощу.
За спиной заскрежетал зубами Четвертый, но, как и остальные, не шелохнулся, не бросился на защиту, не загородил собой. Абсолютно нелогичный тип!
Вытерев тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы, я подняла на нее прямой взгляд.
— За что еще?
— Ты заняла мое место в Улье! Это я должна была сражаться за стеной с тварями, а вместо этого провела всю жизнь тут, во дворце, играя на дудке. Королеве казалось, что дудеть у меня выходит лучше остальных. — Ее лицо исказила такая злобная гримаса, что повторить ее сходу я бы не смогла.
— Почему она назначила тебя, такую тонкокостную и физически недоразвитую на службу, а меня оставила при себе, заперев в клетке?!
— Потому что наследственность плохая. Знала, что где-то да выстрелит, — пробормотал Первый, почтенно склонив голову. — И не ошиблась…
— Заткнись! — рявкнула коронованная Вторая и вновь вернулась ко мне. — Если бы не наставник, обучивший меня многим интересным вещам, я бы давно умерла от скуки. Но за эти годы своей бесполезной придворной жизни я тебя прощаю. Не всегда с наскока можно получить желаемое. Иногда надо затаиться, прикинуться непутевой музыкантшей, развлекать уставшую от жизни старуху… Впрочем, не будем об этом! Застойные времена прошли, впереди у нас светлое и богатое на перемены будущее. Улей воспрянет духом, обретет крылья, сбросит балласт, и, в конце концов, мы покинем эту мертвую пустошь.
— Все мы? — Я не удержалась от уточнений.
— Конечно, не все, — отмахнулась Королева, и, виляя бедрами, направилась к трону. — Отходы и прочий мусор оставим на наместника. Не знаю, для каких целей его прикормили, пусть теперь поработает на нас.
— Его больше нет.
Причем Ники, в отличие от Второй, ни разу не пожалела о содеянном. Должно быть, зачерствела душой.
— Нет? — Она повернулась и несколько минут буравила меня колючим взглядом. — Значит, оставим этот перевалочный пункт на произвол судьбы. Слушай, сестричка, как тебе удается так ненавязчиво влезать и портить планы? Это талант, не иначе!
— Полагаю, тоже наследственный, — снова вставил Первый, уже даже не удосужившись опустить глаза в пол.
Однако Королева не разозлилась, лишь устроилась поудобнее на законном, моем, месте, и закинула ногу на ногу.
— Понимаю твои чувства, Первый. Ты сердишься, что финал оказался другим. Впрочем, никакого обмана. Ты хотел посадить на трон Вторую. И вот она я, — послала дерзкому разведчику воздушный поцелуй.
Тот дернулся, словно от пощечины, и снова вернул разговор к моей персоне:
— Просили доставить, приказ выполнен, моя Королева. Что теперь?
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Она была главной фигурой заговора, пока не тронулась умом и не возомнила себя человеком. Теперь главная я. Полагаю, ее можно ликвидировать. Четвертый, окажешь услугу? Ты единственный Командир, кто еще не принес мне официальную присягу.
Я обернулась. Разведчик стоял, сжав кулаки, и переводил взгляд с Ее Величества на меня.
— Я ваша новая Королева, источник жизненной силы. В скором времени вы полюбите меня, забудете некоторые… эм… нюансы и продолжите самоотверженно работать на благо Короны. Такова природа. Первый, я уверена, сделает все ради меня, только сам еще не готов это признать. А тебе, Четвертый, и вовсе повезло. Новая Королева с лицом твоей возлюбленной! Ну просто все звезды сошлись!
Смех ее был не легким и весенним, как звон колокольчиков, а раскатистым и тяжелым.
— Сейчас-то не откажешься стать фаворитом? Значимые фигуры должны стоять рядом с троном. А я сделаю тебя еще сильнее, еще влиятельнее. Уже делаю. Чувствуешь, как по венам течет мой дар?
Четвертый кивнул. В его руках начал зреть огненный шар.
— Предатель, — глухо прошипела я, возводя вокруг себя слабенький блок-экран. В моей крови плескались только гормон страха да оставшиеся крохи силы.
Королева от нетерпения подалась вперед. Она видела, как смертоносный, поразительной красоты заряд прыгает на кончиках пальцев, готовится сорваться и уничтожить помеху на пути ее счастливого правления.
— Замри, — раздалось тихое из-за приоткрытой боковой двери.
Четвертый застыл, не в силах пошевелиться. Выругался сквозь зубы и затушил стихию. В зал вошла Жасминовая Леди. Нет, не Леди…
Раздери меня бесы, это была не Леди!
Старик-лекарь сбросил палантин, медленно снял перчатки. Под пышной, в одночасье обратившейся в труху юбкой оказались штаны и сапоги. Его ментальный приказ, видимо, был адресован и мне. Я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, приросла к полу. Лишь изредка моргала.
Нет, он не был стариком. Еще молодое, сильное тело, от прежних морщин и дряблости не осталось и следа. Худой, но поджарый.
И вдруг меня прострелила мысль. Это был не мой благодетель — полоумный отшельник. Перед нами стоял…
— Семьдесят Первый, — выдохнули разом мои провожатые.
Не тот упитанный хряк, что сейчас шефствовал над гвардией, а… легендарный Палач из Первой сотни — Черный Каратель. Тот, кто решил исход Кровавой бойни. Один из близнецов.
Живой и невредимый! Как?!
— Я знаю, в кого ты целишься, Сто Четвертый. Но ни ту, ни другую ты и пальцем не тронешь. Понятно? — сказал он ровным голосом. Знакомое лицо оставалось невыразительным, словно камень.
— Да, — с трудом прохрипел мой бывший любовник, схватившись за горло. Спустя мгновение невидимая удавка ослабла, и к телу вернулась чувствительность.
Мужчина обернулся ко мне.
— Челюсть с пола подними. Я не призрак и не плод твоего воображения. Здоров и материален, как видишь…
— Но… как? Как это возможно? — прошептала я одними губами и в растерянности посмотрела на мрачные лица разведчиков. — Народ шептался, что у Жасминовой Леди стальные яйца. Но чтобы настолько…
— Если хочешь спрятать что-то или кого-то, поставь на видное место. У фавориток, как у ближайших к трону лиц, имеется полный доступ ко всем кодам и уровням, а спрос с них, как с женщин, и вовсе небольшой. Это очень удобно.
— Но зачем тебя прятать?
Никак не могла взять в толк. Для всех он был героем, легендой, спасителем…
— Десятки лет я тлел в Лабиринте по воле вновь собранного Совета. Они убедили Мать, что я опасен — помеха их новому миру. А знаешь, из кого он состоял? Кто остался в родных стенах? Кто не пошел с нами? Одни лишь трусы. И эти жалкие существа заперли меня в собственных владениях. Тюремщика посадили в камеру. Нелепо и смешно! Мне нужно было быть на поверхности, стоять подле Королевы, вытаскивать колонию из болота, в котором мы крепко-накрепко увязли… Она долго проверяла меня, пытала лично, не единожды гоняла по семи кругам ада. Наша милосердная маленькая Королева…
Он отчего-то вдруг нахмурился.
— Впрочем, сейчас речь не о ней, а о вас. В кои-то веки я благодарен отцу, что он спутался с человечкой и добавил своим потомкам один презабавный ген. Все вышло немного не так, как я рассчитывал, но экспромт порой даже более эффективен продуманного до малейших деталей плана.
— Я… что? Твоя дочь? — с трудом выговорила короткую фразу.
— Разве сходство не очевидно?
Нет, внешне я совсем не напоминала его. Лицо иное, а вот худосочная фигура — его. В безразмерном платье она, действительно, казалась бесполой. Голова Палача, к счастью, была нормальных размеров. Она еще не эволюционировала в форму яйца.
— Как-то слишком много родственников объявилось вдруг, — хмыкнула я, перестав уже чему-либо удивляться.