Тезон задумался, пустым взглядом уставившись на экран планшета. Личные номера — серьезная проблема. Незнакомцами прикинуться сложно, а убитыми васпами, которых мы нашли — опасно. Скопировать их внешность мы уже не сможем. А если наши лица сравнят с их фотографиями в личных делах, то операция провалится. Жаль. Мы радовались, что люди не используют повсеместно сканеры отпечатков пальцев, но даже банальный учет по номерам обойти не можем. Стоп. От внезапно прилетевшей догадки я аж заерзал на табурете. Стоило, конечно, обдумать ее со всех сторон, но меня распирало от нетерпения. Да логично все!
— А если в личных делах васпов нет фотографий? — неуверенно начал я. — Ваше Превосходство, мы привыкли к нашим системам учета, но мародеры номера на груди выжигают. Я представить не могу, какая это древность. Мы сегодня говорили, что у них старая техника, разруха, примитивные средства связи. Ремонт кустарный, запчастей не хватает. Их аналоги планшетов и фотоаппаратов должны были первыми выйти из строя окончательно. Вот и нет личных дел. Только рукописные журналы учета со списками живых и погибших по номерам.
Наверное, у меня глаза блестели, как у больного лихорадкой, потому что Публий сначала с подозрением приглядывался, а потом заулыбался. Я ждал реакции отца. Возможно, его одобрения или чего уж мелочиться, гордости за сообразительного сына. Но генерал, отвечая, хмуро смотрел мимо меня на тент палатки:
— Дарион, ты насильно притягиваешь выводы из наблюдений к тому, что тебе нужно. Учет по выжженным на груди номерам не исключает личных дел с фотографиями. Не забывай, что для местных жителей васпы — страшная легенда. Возможно, им ритуально отрезают головы после каждого убийства. Вот и делают клеймо, чтобы не мучиться с опознанием.
Я пристыжено опустил взгляд, успев заметить торжествующую улыбку Тезона. Злорадствовал разведчик. Да, ляпнул глупость, но я хотя бы попытался. Встала легенда. Не придумывалась никак. Мы коллективно прострадали над ней до темноты. Дежурный по кухне дважды приносил тарелки с едой, я свою вахту отдал сержанту Бозу, а совещание все не кончалось. Лейтенант-разведчик почти уговорил генерала продлить операцию, чтобы взять языка и как следует допросить, но не срослось. Отец, просидевший все это время на табурете с идеально прямой спиной, вдруг опустил плечи и выдохнул:
— Закругляемся. Тезон, забирай мой спутниковый телефон и долби лингвистов, чтобы искали общие закономерности в личных номерах васпов. На ночь все свободны. Утром у лейтенантов Лара и Тура будет особое задание. К Улью вы в любом случае пойдете пешком. И раз уж мы за наибольшую достоверность, то я хочу видеть неподдельную усталость на ваших сытых и довольных лицах. Капитан Назо, погоняешь молодняк?
— Есть, Ваше Превосходство, — с энтузиазмом отозвался военврач и крайне нехорошо улыбнулся. — Будут выглядеть, как кадеты-новобранцы в учебке.
И почему-то я ему сразу поверил.
Погода на Земле была такой же капризной, как на Дарии. Проснувшись утром в палатке и выдохнув над спальником облачко пара, я вспомнил полевые учения на равнине. Днем в летней форме нормально, а ночью хоть в обнимку с отопителем спи. И нам с Тезоном на таком морозе в одном исподнем скакать. Спасибо, капитан Назо! Надеюсь, полевой хирург будет лечить обморожение наших ног консервативными методами, а не отправит на ампутацию.
Умывшись, побрившись и собравшись, я перекинул вещмешок через плечо и пошел к палатке Тезона. Можно было его по рации вызвать, но мне хотелось поднять разведчика на ноги в лучших традициях утренней побудки.
Под ботинками хрустел серебристый иней, паутиной опутавший жухлую траву. Горизонт едва занимался рассветом и очертания палаток цзы’дарийского военного лагеря казались фигурами театра теней, вырезанными из черного картона. Декорациям. Вот только к чему? Надеюсь не к вступительной части моей будущей похоронной церемонии. Хотя я пышные проводы в саркофаге на огонь еще не заслужил. Максимум вакуумный мешок и пару строчек некролога в разделе «боевые потери».
— Дарион? — позвал Тезон, выныривая из-под полога палатки. — Долго спишь и медленно ходишь. Да еще и ломишься по лагерю, как медведь через бурелом.
Ну, не порхаю, как бабочка, придется смириться. Тьер, он за мной следил? Радиомаяк втихаря повесил, пока в штабе сидели? Гнарошева задница, может, хватит демонстрировать, кто тут настоящий разведчик, а кого генерал на шею навязал?
— Координаты от Публия получил? — зло прошипел я. — Топай тогда в заданный квадрат.
Развернулся и пошел на первый ориентир из сломанного дерева. Место для тренировки специально выбрали вне зоны видимости моих дозорных. Свою звезду лейтенант-разведчик оставил в лагере заниматься дырявой и грязной формой васпов. Не нужно бойцам видеть, как истязают их командиров.