Волнение зародилось у западного выхода и прокатилось по коробкам, нахлынув на ряды неофитов страхом и оцепенением. Васпы все как один притихли, низко опустив головы. И тут я увидел кучерявую макушку Дина, так же склоненную. Пришлось и мне опустить взгляд, пока не получил от сержанта по затылку. В абсолютной тишине раздался гулкий звук шагов. Неофиты сжались пружинками, примерзнув к своему месту в строю. Иногда я видел, как в приступе жгучего любопытства дергались светлые макушки, поднимаясь на мгновение и снова опускаясь. Чудовищное коллективное напряжение передалось и мне, рождая благоговейный ужас перед тяжелой поступью офицеров.
Их было двое в ярко-красной форме, начищенных до блеска сапогах и с тонкой тростью у бедра. Они шли, и море васпов вздрагивало от каждого шага. Красный — цвет хищников. Они и есть хищники. Ни тени безразличия, только холодная ярость.
Первый взошел на постамент в центре зала, второй чуть задержался, а поднявшись, встал за правым плечом. Мне показалось, я чувствовал дрожь стоящего рядом неофита. Или это моя рука дернулась?
— Слава Королеве! — выкрикнул офицер.
Небывалое напряжение дало разрядку хором тысячи глоток:
— Слава Королеве! Слава Королеве! Слава Королеве!
Меня прошиб холодный пот. Быстро утерев лицо, я поднял глаза.
— Королева ждет пищу. Близится день кладки. Запасы на исходе, — отрывисто заговорил старший офицер, обводя ненавидящим взглядом ряды васп, как луч радара обводит сектор. Второй офицер смотрел в другую сторону зала. Левую половину его лица перечеркнула черная повязка на глазу с расходящимися от нее трещинами шрамов. Я снова уткнулся в пол. Из речи стало ясно, что готовится массовый рейд за провиантом. Судя по гранитному спокойствию сержантов, неофитов эта новость не касалась. А жаль. У нас с Тезоном появилась бы неплохая возможность тихо уйти.
— Милостью Королевы преторианец Ян! — объявил старший офицер, и одноглазый вышел из-за его спины.
Вместе они смотрелись, как кадет с инструктором. Старший офицер подавлял исполинским ростом, размахом плеч и развитой мускулатурой. И щупленький одноглазый васпа с копной спутанных соломенных волос непременно затерялся бы на фоне лысого гиганта, если бы не дикая, первобытная харизма зверя. Едва ему дали слово, как искра пламени вспыхнула в глазах, рождая в рядах неофитов еще одну волну ужаса.
— Экзамен неофитов назначен, — объявил офицер. — Срок неделя. Выпускники пойдут под мое начало.
Теперь васпа смотрел прямо на нас, и я снова опустил голову, макушкой ощущая свирепый взгляд преторианца.
— Завалите экзамен, — васпа понизил голос, отчего в зале стало прохладно и крайне неуютно. — Печень вырву.
Сотня неофитов одновременно выдохнула и пришла в движение. Раздался чей-то шепоток: «Этот может». Ростки паники с корнем вырвали сержанты, раздавая короткие тычки под сдавленный хрип: «Смирно». Я обернулся на Тезона. Бледный разведчик хмуро кусал губы. Похоже, только что утвердился крайний срок нашей операции.
— Разведка обнаружила объект, — снова зазвучал голос старшего преторианца. А я успел заметить, что одноглазый вернулся на прежнее место за правым плечом лысого гиганта. — На востоке. Объект опасен. Готовим рейд.
Я замер на полувдохе, ощущая, как холод разливается по телу, и немеют пальцы. На востоке от Улья стоял лагерь цзы’дарийцев. Трое дозорных, трое разведчиков, два сержанта, капитан и генерал. Не соображая, что делаю, я вцепился в плечо Тезона. В ушах шумело, и к горлу подкатывала тошнота.
— Тихо, — шепнул лейтенант.
— Встал ровно! — рыкнул сержант, огрев меня по руке дубиной.
Они уйдут. Инструкция. «При опасности полного уничтожения лагерь эвакуируется». Бойцы загрузят капсулу и взлетят. Оставят нас здесь. Обязаны оставить. Что делать? Что делать?
Едва господа преторианы покинули зал, неофитов поделили на группы и разогнали по Улью. Кого на занятия, кого в наряды. Я так увлекся тяжкими думами о рейде васпов на восток, что не сразу обрадовался, попав в прачечную. А ведь Дин обещал показать, зачем воровал обмылок. Почему именно показать я понял, когда в прачечной включились центрифуги. Шесть мощных агрегатов создавали шум, сравнимый со звуком взлетающего катера. Даже команды сержанта слышались еле-еле. Поэтому дежурный следил только за тем, чтобы неофиты работали, да и то в полглаза.
Хвала несуществующим богам, процесс стирки был не столь оригинален, как меню на завтрак. В чанах с растворенным мыльным порошком откисала замоченная накануне форма. Неофиты шоркали ее о рифленые металлические доски, отстирывая кровь, пот и грязь, а отжимала чистое белье центрифуга. Я понимал, что со сломанными ребрами ничего не отстираю, поэтому пришлось немного потолкаться, чтобы отвоевать тележку. Дин стирал, Тезон загружал центрифугу, а я курсировал между ними с мокрой формой.