— Не могу знать, — смиренно ответил я.
Забыл! Забыл приставку-обращение.
— Не могу знать, господин тренер, — поправил меня сержант и с размаха заехал в челюсть. Ладно, это было за дело. А впечатлил его Тезон. Боец. Надо же.
— Группа крови у тебя какая? — спросил Грут, повязав жгут и рассматривая надувающуюся кровью вену.
Проклятье, какая еще группа? Компоненты крови не солдаты, чтобы группами ходить. В животе от страха заныло так, словно сержант уже наматывал мои внутренности на прут. Лучше промолчать и еще раз получить в морду, чем дать заведомо неверный ответ.
Грут взял кровь, убрал шприц и с любопытством, несвойственным его грубому, как топором рубленому, лицу посмотрел на меня. Я постарался изобразить заспанный взгляд с легкой придурью.
— Группа крови у тебя какая? — повторил вопрос сержант.
Я молчал.
— Личный номер!
— Три, Е, двести тридцать, пятнадцать, три плюс, — живо оттараторил я.
Грут замер и уставился на меня с еще большим любопытством. Что-то нехорошее сейчас происходило. Я почувствовал, как по спине между лопатками стекла капля пота, хотя теплее в допросной не стало.
— Ты еще и тупой, слизняк, — вздохнул Грут. — У тебя третья положительная группа крови. На клейме. А в анализах пусто. «Не определяется». Гемоглобин ненормальный, остальное тоже. Ребус.
А решали ребусы сержанты васпов единственным способом. Выколачивали верные ответы из неофитов. Но сегодня Грут удовлетворился анализами. Врезал мне всего дважды, услышал в ответ «не знаю» и отпустил. Очередной день в Улье начался как всегда прекрасно.
Третья положительная, значит. А я, дурак, думал, что три плюс — это очередь в столовой или любой другой не слишком важный показатель. Хотя, раз его поместили в номер на клейме, то смысл он имел. Догадаться бы еще какой. И желательно до того, как сержант поднимет шум из-за анализов.
Потревоженные командой подъем, васпы спешно одевались и бежали в душевую. Я заметил лейтенанта-разведчика, выходящего из ячейки, хотел привлечь его внимание, но остановился, услышав окрик Грута:
— Сто пятьдесят шестой! Ко мне!
Проклятье, это номер Тезона. Разведчик развернулся и прошел мимо меня, как мимо пустого места, мельком взглянув на следы свежих побоев. Если Грут собрался и у него анализы взять, а потом сравнить с моими, то подозрения только усилятся. А кроме того появятся зацепки и первые косвенные доказательства того, что мы — неправильные васпы. Жаль, что подслушивать под дверью допросной никто не даст. Любой проходящий мимо дежурный тут же вытолкает меня взашей. Я был вынужден оставить Тезона и следовать распорядку Улья.
К Дину сегодня никак не удавалось подойти, то васпа отвлекался, то сержанты рядом терлись. Время тратилось впустую. Я так и не узнал нечего о преторианцах. Тезон не пришел на завтрак в столовую, не заступил в наряд на мытье посуды. Грут тоже не объявлялся, и я начал тихо паниковать. Если брошусь искать разведчика, то могу натворить еще больших бед. Спокойно, Дарион, может быть, Тезона отправили чистить душ? День в Улье шел, как по нотам, ничего сверхъестественного не происходило. Следующее гарантированное место встречи — тренировочный зал.
Туда сегодня согнали чуть ли не всех неофитов и заставили бегать по кругу легкой трусцой. Сержанты периодически забирали своих воспитанников из круга бегущих и отводили в сторону, чтобы погонять по индивидуальной программе. Наконец, я смог незаметно приблизиться к Дину.
— Тура нет, — прошептал он.
— Да, — кивнул я, еще раз оглядывая зал. — Сержант забрал и не вернул.
— Готовь сахар, — усмехнулся Дин, не оборачиваясь ко мне. — Туру понадобится.
— Зачем?
— Чтоб кости быстрее срастались. Не знал? Мне сержант сказал.
Я вспомнил, как васпа принес мне в подарок кусочек сахара после первого допроса у Грута, и стало сильно не по себе. Что этот садист сейчас делал с Тезоном? Кости ломал? Разведчик жив или уже нет?
От шока я сбился с ритма бега и чуть не упал в ноги другим неофитам. Дин поймал за шиворот.
— Испугался? — шепнул он. По бесстрастному тону васпы было невозможно понять, веселится он или переживает. — Зря. Наши сержанты еще ничего. Слышал про другие Ульи. Что любят сержанты своих. Не только бить.
— Любят? — переспросил я, а Дин в ответ как-то странно поиграл бровями и посмотрел на мои брюки.
— Не знаю. Может, брехня. Как про господ преторианцев.
Только этого не хватало. Улей слухами полнился, и я не знал, чему верить и чего бояться сильнее. Дополнительные анализы еще сделать нужно, проверить несколько раз. А сержант Тезону кости прямо сейчас ломал. Если покалечит так, что разведчик встать не сможет, то как мы сбежим? С тяжелой ношей на плечах я далеко не уйду, нас догонят. Кхантор бэй! Я все больше чувствовал себя не осой в Улье, а мухой в паутине.