Я уронил тряпку. В голове болезненно застучало «Тезон. Где сейчас Тезон?». Многодневных непрерывных допросов не выдержит даже самый стойкий цзы’дариец. Уходить надо, пока живы.
- Ты говорливый. Сильно, - вдруг хитро прищурился васпа. - Не видел тебя раньше. Откуда взялся?
Проклятье, так можно и операцию завалить. Следить надо за языком.
- С другого Улья, - на автомате выдал я, - на вертолете разбились, патруль нас подобрал.
- Ааа, - понимающе кивнул васпа, а потом фыркнул, - распустились там, на периферии. То ли дело у нас. В головном Улье. Сказано не болтать - все молчат.
- А ну, заткнулись оба! - послушался окрик от дежурного сержанта. Понял, молчу.
Головной Улей - это большая удача. Во всех мирах главными, головными, первыми, ведущими назывались организации, в которых располагалось высшее командование. И раз уж васпы регулярно упоминают Королеву, то вполне возможно, что она здесь. У меня аж ладони вспотели. Я еще раз посмотрел на васпу - он взял новый кусок мыла и, как не в чем ни бывало, продолжал надраивать котел.
Мне стало нестерпимо жалко и его и всех юнцов новобранцев. Не мне осуждать командование васпов, но так ли уж нужны подобные методы воспитания? Я стиснул зубы и сосредоточился на уборке, уже не стараясь что-то рассмотреть. Сахар они что-ли варили в этом котле? Присохло намертво, образовав мелкие кристаллы, которые превращали тряпку в мочалку.
***
Тезона я увидел только на построении перед пробежкой. Мы снова коротко кивнули друг другу и разведчик стал пробираться ко мне через толпу васпов, но его движение было прервано командой «Стройся» и между нами оказалось пятеро новобранцев. В том числе мой новый знакомый.
- Вывернули карманы! - громко выкрикнул дежурный сержант.
В ряду васпов возникло оживление и послышались вздохи. Новобранцы засуетились, толкая друг друга локтями. Готов спорить сейчас все запрещенное к хранению передается по рукам. И, судя по легкой панике, проверка внеплановая. Каждого васпу сержант по очереди похлопывал по рукам, бокам, животу, спине, карманам, подмышкам, штанинам. Все найденное тут же выбрасывалось, а провинившийся получал порцию затрещин, иногда серию чувствительных ударов по лицу и под дых и короткое устное внушение. Запрещенным было все, без исключения. Мы с Тезоном ничего в карманах не хранили, волноваться стоило только о том, чтобы стоящие рядом ничего не подбросили незаметно, пытаясь отвести от себя беду. Я с тревогой поглядывал на васпу со сломанной рукой. Он застыл, вытянувшись в струнку и кусал губы. Бледный, сосредоточенный. Не успел скинуть обмылок? Или не захотел? Бред. Это какой-то бред. Быть избитым за кусок мыла! Да зачем же он ему понадобился? Все что я мог придумать, кроме намыливания веревки для суицида, было связано с антисептическими свойствами мыла. По Училищу байки ходили о том, как мылом можно вылечить заражение. Больше всего мы боялись оказаться в походе на дикой планете без медицинской помощи. Неужели долговязый болен? Почему в душевой мыло не возьмет? Болен тем, в чем стыдно признаться?
Трижды проклятое место! Ради какой высокой цели нужно так издеваться над детьми?
Я решительно протянул руку мимо стоящего рядом васпы к долговязому, ткнул его в бок и развернул ладонь вверх. Надеюсь, мой жест предельно понятен. Долговязый обернулся, вытаращив на меня глаза. Я нетерпеливо качнул рукой. Давай уже!
Втянув воздух через зубы, васпа достал из рукава обмылок и отдал мне. Был бы я в своем комбинезоне - спрятал бы гарантированно, а в этой форме и приткнуть-то некуда. Не глотать же. Спешно сунул за ворот рубашки. Найдет сержант, обязательно найдет.
- Это что?
Сержант выудил обмылок через несколько секунд после начала обыска и ткнул его мне в лицо.
- Мыло, господин сержант, - бодро ответил я, представляя себе выражение ужаса на лице Тезона. Ждет меня желчный абзац на эту тему в рапорте разведчика.
- Я не слепой, - выдохнул васпа, - зачем тебе мыло, слизняк?
- Обработать ожоги после допроса, господин сержант. Чтобы не было заражения.
Сержант застыл, уставившись на меня. Беззвучно пошевелил губами, а потом зло сплюнул. Что я ж такого сказал?
- Запрещено иметь личные вещи, - повторил сержант то, что говорил другим васпам и от души заехал мне кулаком в челюсть. Я отступил назад, чтобы удержаться на ногах.
- Как зовут тренера? - спросил васпа, убирая обмылок в мешок с другими запрещенными предметами.
- Грут, господин сержант, - ответил я.
- Фил, бегом за сержантом Грутом, - сержант вызвал из строя новобранца, - скажи, что я зову. Его неофит про заражение рассказывает.