И месят не только меня. В памяти опять всплыл рассказ Тезона про ежедневные пытки неофитов и глухое раздражение выстрелило еще раз.
- Это вы чудовища, - зашипел я, - выродки без совести и моральных принципов. Озверели от власти и безнаказанности? С кем воюете? С бабами и стариками? Детей истязаете! Сила? Нет силы в победе над слабым! Трусливые щенки под юбкой Королевы!
Преторианец все это время смотрел на меня молча, как будто не слышал. Лишь на последней фразе мягко щелкнуло выдвигающееся лезвие трости, и Ян легкой кровавой тенью метнулся вперед.
- Не смей...Королеву.
Лезвие вошло под ключицу и поплыло вниз по хлынувшей крови. В глазу Яна плескалось бешенство, я сделал последний вдох и начал считать мгновения до смерти. Раз... Два...
Офицер резко выдохнул и убрал оружие. Затем круто развернулся и вышел из допросной, оставив меня в состоянии шока.
Кошка играет с мышкой. Схватит, придавит лапой, полосонет когтями - и отпустит.
20
Ян спеленал меня цепями, как младенца. Рук не вытащить, на брюхе не уползти. Подергавшись и окончательно выбившись из сил, я закрыл глаза. Просто лежал в темноте и думал, ловя обрывки мыслей и пытаясь сложить из них хоть какую-то картинку. Проснусь и ничего не вспомню, как всегда. Хотелось бы верить, что это от усталости и двух срывов подряд, а не от Яда Королевы. Иммунитет иммунитетом, а по венам наркотическая гадость течет. Спасибо хоть обезболивает немного или это я уже перестаю чувствовать собственное тело?
«Да...рион».
Шепчет певучий женский голос из черной пустоты.
«Иди ... ко мне».
Я связан, не могу идти. Но иду, увязая в темноте, как в трясине, едва переставляя ноги. Она где-то там, впереди. Где?
«Дарион».
Голос ближе, вибрирует нежным женским сопрано. Стрекочет тонкими лапками и шелестит невесомыми крыльями.
«Мальчик ... мой»
Наливаюсь тяжестью, успев подумать, что это неуместно и бесстыдно. Я гол как младенец. Увидит.
«Иди ко мне».
Распускается медный цветок, спадая на хрупкие белые плечи рыжей завесой. Обернись, я здесь. Все жарче и тяжелее. Играет, ускользает из рук. Звенит переливистым смехом.
«Дарион».
Не вытерплю, изольюсь. Это почти больно. Нет!
Наваждение ушло, и я проснулся в холодном поту с отдышкой. В допросной, как в морозильнике, скоро пар изо рта пойдет. Как долго я спал? Что еще одноглазый успел придумать за это время? Придет сейчас и застанет меня с оставшимся после грез возбуждением. Со стыда сгорю. Спокойно, Дарион, дыши ровно. Благословенен холод, сейчас все пройдет.
Я лежал, думал о боли, о раскуроченной спине, о глубокой ране под ключицей и образ Королевы растаял. Жажда мучила немилосердно, я почти пожалел, что побрезговал пить воду из ведра.
Преторианец пришел, когда я второй раз чуть не уснул. Задумчивый, сосредоточенный и еще менее живой, чем обычно. Смотрел на меня и молчал, медлил. Неужели придумал такую пакость, что самому страшно?
- Хочешь, брата отпущу? - спросил Ян, стоя в шаге от меня.
Я хотел рассмеяться, но получилось только два раза булькнуть и закашляться.
- Хочешь, - вместо меня ответил офицер, - Поэтому сделаешь то, что я скажу.
Невероятно. Его Преторианский Гнев и Трепет решил использовать меня. Но весь мой сарказм улетучился, едва я понял, что он сначала упомянул про брата, а только потом про дело. Я не верил в щедрость Яна, и если на одну чашу весов он положил жизнь самого близкого мне по легенде человека, значит на второй лежит что-то настолько тяжелое, что преторианец готов на пособничество в дезертирстве.
- Как? - спросил я заплетающимся языком. - Как брат уйдет, господин офицер? Улей закрыт...
- С экзамена уйдет, - оборвал на полуслове Ян. - Будет рейд... отпущу. В лес уйдет.
Экзамен выездной, значит. Спасибо, Богиня Удачи! Раз экзамен, значит там и Дин будет. Вот вдвоем с Тезоном и уйдут. Нет. Не уйдут. Разведчик не знает про решение Дина, а Дин не знает, что разведчик устроит побег. Проклятье!
- Господин офицер, - начал я, стараясь чтобы голос не дрожал, хотя эмпат и так чувствовал моё волнение, - разрешите с братом попрощаться.
Ян молча сверлил меня взглядом. Нет, с ним определенно что-то не так. Если еще с Тезоном разрешит встретиться, то я сгораю от любопытства.
- Нет, - тяжело обронил преторианец, - Пиши записку. Передадут.
Пошлет меня кого-нибудь убить, не иначе. Хотя какие мне убийства, сам одной ногой в фамильном склепе. Кто ему дорогу перешел из своих? Власть делят? Место в Совете Десяти?