"Они здесь".
Припоминает их недавний телефонный разговор.
— Почему ты решил все изменить в последнюю минуту? Почему передумал относительно Исаевой? — недоумевает Ромка.
— Я не передумал, — раздраженно отвечает Титов.
Прислушивается к тихому передвижению девушки за спиной. Оглядываясь, умолкает. Невольно наблюдает за тем, как она одевается.
В ней нет ничего особенного. Она всего лишь девчонка. С такими же прелестями, как у тысячи других. Но по какой-то необоснованной разумом причине Адам не может оторвать от нее взгляда.
— Все будет. Только позже, — уверяет он Литеина. — Я просто решил растянуть охоту.
Исаева оглядывает собравшихся. Ищет свою жертву глазами.
И вскоре находит.
На одно короткое мгновение ощущает к субъекту испытания неподдельную жалость. Но это чувство настолько мимолетно, что Ева даже при желании не может его зафиксировать.
— Как ты это сделаешь? — склоняя к ней голову, перекрикивает музыку Титов.
Сердцебиение девушки ускоряется. Она самоуверенно улыбается, ощущая мощный прилив адреналина.
— Следи внимательно. Глаз с меня не спускай.
Выдергивает руку. Двигается раскованно, с определенной целью.
И возникает перед Реутовым, словно дикое видение. Вероятно, парень не успевает ее даже узнать, когда она с размаху бьет его по щеке.
Литвин выполняет вторую часть своей работы, приглушая музыку до едва различимого шелеста.
— Ср*ный муд*к! А ведь я верила тебе, — наигранно вздыхает Ева и делает крохотную паузу. Следит за тем, чтобы в глазах проступили слезы. — Ты говорил, что она, — небрежно кивает на стоящую рядом с Реутовым Лизу, — просто развлечение. А сам сделал ей ребенка! — в широко распахнутых голубых глазах девушки отражается запредельный шок, и Исаева, хладнокровно довольствуясь этим, продолжает. — To, что изначально оговаривалось, как небольшая пауза, переросло в неконтролируемый бедлам. Я ради тебя перевелась из юридического! А теперь что, Кир?
Лиза двигает челюстью, пытаясь вербально среагировать на происходящее, но Ева намеренно говорит без продыху.
— Даже не рассчитывай, что мы с Титом в очередной раз решим эту проблемку за тебя! Господи, Кир, меня уже тошнит от тебя и твоего увлекающегося юными девственницами члена!
— Я тебя даже не знаю, — приходит в себя парень. — Что ты нвсешь? Я…
— Ох, да, конечно, Реутов! Тебе очень нравилось то, что я позволяла тебе меня не знать. А теперь катись ты к черту, ублюдок!
Исаева практически с интересом наблюдает за сменой эмоций на лице Лизы. Половину из всего она даже не понимает. Но пытается их визуально запомнить, чтобы позже сыграть нечто подобное.
Реутов задыхается гневом и багровеет. Переключается на стоящего рядом с Евой Титова.
— Это все ты? Зачем ты это делаешь, Тит? Детство прошло, шутки кончилось. Только ты… Видимо, тяжело принять то, чего ты не понимаешь? To, чего никогда не ощущал?
Адам хладнокровно смеется, и его глаза мерцают, словно черные угли.
Зачем же ему понимать нечто подобное? Нахр*на ощущать пресловутую навязываемую обществом любовь? Чувства такого рода делают человека слабым и никчемным. И лучшая тому демонстрация — его друг детства.
— Ради чего столько страданий? — спрашивает Титов с притворным милосердием. Ухмыляется. — Ради кайфа? — смотрит на друга с выражением крайней брезгливости. — Это просто смешно! Завязывай, Кир. Твоя забава вышла за пределы интриги. Смотреть тошно.
По холлу прокатываются смешки и пьяные комментарии.
— Иди ты на х**, - рявкает Реутов, с силой толкая Адама в грудь.
А ему только это и нужно. Стремительно бросается вперед и, хватая Кирилла за рубашку, яростно бьет его головой в переносицу.
Парень покачивается и, прижимая ладонь к лицу, пятится назад. К большому удивлению "заряженного" Титова, не отвечает на удар. Непродолжительное время зло смотрит на него, а затем и вовсе, следуя за выбегающей в слезах девушкой, теряет к бывшему другу всякий интерес.
Уход Реутова буквально оглушает Адама. Раньше частенько случалось, что они дрались из-за мелочей, просто потому, что что-то не поделили. А сегодня, когда он нанес, по его мнению, весомый удар, Кирилл его просто проигнорировал.
Медленно моргая, Адам заторможенно реагирует на то, что громкость музыки возвращается в привычный диапазон. Отчаянно нуждаясь в каком-либо выплеске эмоций, тянет Еву вглубь длинного коридора. Распахивает первые попавшие двери и заталкивает девушку в темное помещение. Бескомпромиссно притискивает спиной к прохладной поверхности. Жестко сжимая изящную челюсть пальцами, принимает катастрофическое решение.