- Все, молодец, - едва услышала она и не поверила своему счастью. Впрочем, не зря не поверила, выпустив окровавленную руку изо рта и расслабившись, она заорала от вдруг пронзившей боли.
- Извини, просто обработала, теперь точно, все.
Аля, расслабляясь, растеклась в кресле, боль отступала постепенно и слишком медленно.
- Отдохни, приедешь ко мне через неделю на осмотр. На сегодня свободна, ровно не сиди. Лучше, вообще, не сиди.
- А что делать? В школе, например?
- В понедельник уже можно. Два-три дня постарайся сидеть только на одной ноге, вот так, - показала врач. Аля кивнула.
Она старалась не разлеживаться долго, зная, что за дверью нервничает Дэйвид, и, несколько минут спустя, быстро одевшись, и умыв лицо, чтобы не так очевидны были следы слез, вышла. Он, забыв, что касаться ее не рекомендуется, сжал Алю в объятиях, ей показалось, что он слегка дрожит всем телом. Сегодня, точно, все пациенты пялились на них с любопытством.
- Будешь меня жалеть - начну плакать, - предупредила Аля, на всякий случай.
- И не думал.
- Тогда, нечего меня тискать!
- О! Ты, похоже, в порядке, - насмешливо прокомментировал он.
- На том свете ты тоже спросишь 'Ты в порядке?'?
- Только не это! Я надеялся, хоть на том свете от тебя избавиться!
- Ха! Так я и поверила! Пошли отсюда.
Ехать целый час пришлось стоя, и Аля порадовалась, что Дэйвид не внял ее уговорам и не остался дома: всю дорогу она почти лежала на нем, сил держать себя в вертикальном положении самостоятельно не оставалось.
- От тебя лекарствами пахнет, - прошептал Дэйвид на ухо.
- Извини, - пробормотала она в ответ.
- Хорошо, не кровью. Я, в последнее время, очень плохо переношу запах крови.
Аля подняла на него глаза, убеждаясь, что правильно поняла фразу 'в последнее время'.
- Извини, еще раз.
Дэйвид обнял ее за плечи одной рукой, другая придерживала ее талию, чтобы девушка не упала.
- Сколько раз говорить, не трогай меня! Лучше бы тебе расслабиться и заняться собой, - посоветовала она.
Но Дэйвид и не думал расслабляться.
Глава 8. Конец начала
Оставалась последняя ночь свободной жизни, завтра должны были выписать бабушку. Аля думала об этом с сожалением, одновременно, испытывая стыд от этого сожаления. Она уже привыкла к тому, что Дэйвид рядом всегда, что ей не нужно заботиться о чем-то, беспокоиться о каких-либо проблемах, переживать или нервничать: теперь за нее переживал, нервничал и беспокоился, заботился о ней исключительно он. Аля чувствовала себя, будто плыла по теплому нежному спокойному течению под названием Дэйвид, и точно знала, что доплывет туда, куда надо. Пришло время учиться снова быть самостоятельной, и от этого было грустно и тоскливо.
Проснувшись среди ночи, Аля увидела парня, сидящего напротив на ее кровати и внимательно ее разглядывавшего.
- Что? - спросила она шепотом, почему-то горло перехватило, больше она не могла выдавить ни слова.
Тот только головой помотал. Аля села на кровати, не сводя глаз с него.
- Я разбудил тебя? - нехотя спросил Дэйвид.
Она почувствовала себя так, как будто отвлекла его от чего-то, очень важного. Девушка пожала плечами, говорить она все еще не могла.
- Подвинешься? - пробормотал он, явно не рассчитывая на согласие.
Аля сразу кивнула, вдруг передумает...
- Тащи подушку, - она уже могла говорить почти нормально.
Дэйвид лег с краю, осторожно приобняв ее одной рукой. Она повернулась лицом к нему и уткнулась в плечо носом.
- С тобой хорошо, - еще раз сообщила она.
- Я помню... - вздохнул Дэйвид, - но хочу, чтобы было еще лучше.
- Тебе?
- Нам.
- Чем мы ближе, тем меньше вероятность, что когда-нибудь это случиться.
- Почему? - Дэйвид приподнялся на локте, чтобы видеть ее лицо.
- Вряд ли я захочу потерять такого друга, как ты.
- Что за глупости? Ты читаешь женские журналы?
- И причем здесь женские журналы? - засмеялась Аля.
- Это там пишут чушь типа 'никогда не занимайтесь сексом с другом, это может плохо кончиться'.
- Откуда такая просвещенность?
- У Верки нашел, прочитал, надо же проверить, чем морочат голову моей сестры.
- Ты остался недоволен... Ну, конечно, на тебя же не угодишь! Тебя ни классики не устраивают, ни журналы. Бедная Вера, ей приходится с тобой сосуществовать уже двенадцать лет.
- А еще говорила, что со мной хорошо! Уже мечтаешь поскорее избавиться? - он, как будто, шутил, но Але показалось, что в голосе проскользнула боль.
- Нет, мечтаю, чтобы ты остался.
- Блин! Да, что с тобой такое?! Зачем ты мне это говоришь?!
- Потому что ты спросил, - растерялась Аля, - Извини, я не хотела тебя огорчать.
- Огорчать? Это называется совершенно по-другому... Слушай, а, может, мы попробуем? Просто, попробуем, если ты скажешь 'нет', я смогу остановиться, правда, - в его голосе было столько надежды, что у Али опять сжало горло.
- Нет. Если бы был хотя бы один процент, что я смогу потерпеть, я бы сказала 'да'.
- Аля, тебе не нужно будет терпеть. Тебе понравится, я обещаю.
- Ты не понимаешь слово 'нет'?! - взорвалась она, не выдержав разговора, - Еще одно слово, и ты вылетишь ни только из моей кровати, но и из моей квартиры!
- Хорошо-хорошо, я молчу, успокойся, ты же знаешь, я тебя не трону.
- Ты разозлил меня!
- Прости.
- Как я теперь усну?
- Не знаю. Хочешь, спою тебе колыбельную?
- Хочу, - обиженно протянула девушка.
- Ты серьезно? Не боишься, что после моего пения спать не сможешь не только сегодня, а еще месяц?
- Не боюсь. Уверена, что поешь ты не хуже, чем рисуешь.
- Ты меня идеализируешь. Да и рисую я весьма посредственно. Закрывай глаза, - он начал тихонько напевать что-то на французском.
Песня была такая красивая и такая грустная, что Аля подумала, что теперь, она, и правда, не заснет, но, когда открыла глаза, было уже светло.