Поручик Ржевский вскочил, гневно зашевелив усами.
- Молчать! Вы, пьяный сброд! - заорал он. - У человека констипасьон, а вы скандалить вздумали?! Мерзавцы!! Да я... да я вас... Фомич, где ты, сукин сын?
- Я здесь, ваше благородие, - подскочил к нему трактирщик с подносом, на котором дребезжали два стакана и катался мокрый огурец. - Ваш заказ.
Ржевский взял в левую руку стакан с вином, в правую стакан с водкой.
- Ну, мерзавцы, сейчас я вам покажу, - сказал он мужикам. - За Его Величество Александра Павловича! - Он залпом осушил водку. - За Ее Величество Елизавету Алексеевну! - Он залпом выпил вино и громко захрустел огурцом. - Сейчас, мерзавцы, вы у меня получите.
- Да, барин, мы чего... мы так... - забормотал мужик, что пониже.
- Сейчас, сейчас, - приговаривал Ржевский, доедая огурец.
Потом бросил огрызок трактирщику на поднос и выхватил из ножен саблю.
- Пор-р-рублю!! - заорал он не своим голосом.
- Я же говорил тебе, Вася, "зажми ноздри", - простонал низенький мужичок, подталкивая своего приятеля к выходу. - А ты все "кишки", "кишки"...
Но Ржевский, резво перепрыгнув через несколько столов, отрезал им все пути к отступлению.
В трактире повисла тревожная тишина. Все, кто еще был в состоянии держать голову, во все глаза уставились на разгоряченного гусара, лихо размахивающего сверкающей саблей.
Два несчастных мужика застыли в пяти шагах от Ржевского, не зная, куда бежать. Их разделяло два стола. Первый стол был пуст, за вторым безмятежно дрых пьяный поп. Перед его носом стояла пустая бутыль.
- Смотрите, сучьи дети!
Ржевский рубанул саблей, и от бутылки в один миг слетело горлышко, причем сама она даже не покачнулась.
Мужики попятились.
- Ма-ма ро-одная! - заголосил вдруг низенький, и в штанах у него затрещало. - Убивают!
Ржевский хватил саблей по пустому столу. Стол переломился пополам.
- Ага-ха-ха-ха! - торжествовал поручик, приближаясь к мужикам. - Видали, мерзавцы!
- Отче наш, - забормотал мужик, который еще недавно грозился ножом, а теперь совсем сник. - Ежи си на небеси...
- Иже еси на небесех, дурак! - сквозь дрему поправил поп, сползая со стула. - Язычники-и-и...
- Помилуй мя, грешного.
- Да святится имя твое, - подхватил низенький, пятясь от наступающего Ржевского.
- Куда же вы, засранцы? - подзадоривал их поручик. - Как оскорбить гусара - нате вам, пожалуйста, а как ответ держать сразу к Господу Богу под подол?
Мужики, спотыкаясь, бросились к раскрытому окну. Но тут из-под стола вылез пробудившийся от шума Лейкин. Он едва держался на ногах, и ничего ровным счетом не соображал. Его туманый взор остановился на Ржевском, но Лейкин его не узнал. Зато он хорошо видел простых русских мужиков, которых гнал на него поручик.
- Француз?! - воскликнул ротмистр, целясь в Ржевского из сапога. - Русских з-забижать?! Не п-позволю! Я тебе покажу парлэ ву франсэ. Пуф! Пуф! - шлепнул губами Лейкин, потом с досадой посмотрел на сапог. - Не стреляет... А ладно, и так сойдет. По ко-о-ням! В ата-а-ку!
Пробежав мимо оторопевших мужиков, Лейкин замахнулся на Ржевского сапогом. Трактирщик зажмурился.
Поручик проткнул сапог саблей и заключил ротмистра в объятия.
- Победа, Семен Петрович! Француз бежал.
- Бежал? - с сомнением повторил Лейкин, вглядываясь в расплывающиеся у него перед глазами черты. - А вы кто такой?
- Поручик Ржевский.
- Парлэ ву франсэ?
- Уи.
- Этву марье?
- Жё сюи сэлибатэр.
- Авэ ву дэ занфан?
- Уи.
- Бьен. Комбьен?
- А черт их знает.
- Бон идэ! Парлэ ву рюс?
- А как же.
- Вы - Ржевский, - заключил Лейкин. - Я вас узнал. - Он с удивлением взглянул на то, что продолжал крепко сжимать в руке. - Зачем вы зарезали мой сапог?
- Это не ваш сапог, а трактирщика.
Ротмистр брезгливо запустил сапогом в Луку Фомича.
- Свинья. Сапогами офицеров кормишь?! - Лейкин повис на Ржевском. - Пойдемте отсюда, поручик. В подобных местах меня всегда тошнит.
Он сделал попытку взобраться на подоконник, но Ржевский его не пустил.
- Куда вы без парашюта, господин ротмистр? Расшибетесь.
- Нельзя, значит, нельзя, - флегматично рассудил Лейкин.
И они вышли через дверь.
Глава 15
Пьяный винегрет
Темнело. Летнее солнце садилось медленно и неохотно. Поручик Ржевский вез ротмистра Лейкина на своем коне из трактира домой, к Клавдии Васильевне. Сидевший сзади Лейкин мотался всем телом, держась обеими руками за поручика.
- Скажите, поручик, - промямлил он, - почему я сижу у вас за спиной?
- А вы хотели бы идти пешком? - сказал Ржевский, не повернув головы.
Вопрос сбил Лейкина с толку.
- Но пешком я не доеду, - с пьяной обидой заметил он. - Зачем вы меня гоните с лошади?
- Никто вас не гонит.
- Я не хочу торчать у вас за спиной, поручик! Как старший по званию, я должен быть всегда впереди. Я требую. Да-с! Пусть меня убьют. Я хочу заслонить вас своей грудью. Она у меня, к-конечно, не такая, как у Клавдии Васильевны, но все же... Ржевский, пустите, мне за вами ничего не видно!
- Не вертитесь, господин ротмистр, упадете.
- Из-за о-о-острова-а на стрежень, - дурным голосом запел Лейкин. - На просто-о-ор речно-ой волны-ы...
Не допев первого куплета, он сразу перешел на окончание. На словах "И за борт ее бросает" он попытался спихнуть Ржевского с седла, на что тот молча дал ему понюхать свой кулак, и Лейкин затих.
Но ненадолго.
И заныл, тычась носом в спину поручика:
- Пропустите меня вперед, господа, я с ребенком...
- А где ребенок?
- Ребенок, это вы, поручик! Ха-ха...
- Простите за сентиментальный вопрос, господин ротмистр, - сказал Ржевский. - Вы сегодня сколько выпили?
- Не помню, - честно признался ротмистр. - Со счета сбился... Хотя вру, я и не считал. На кой хрен мне считать? Я же не казначей.
- Вот когда вспомните, тогда местами и поменяемся.